В Вашингтоне отчетливо видели опасность последствий разоблачения подрывной работы. Поэтому Совет национальной безопасности 18 июня 1948 года издал для ЦРУ директиву СНБ 10 / 2 по поводу проведения «специальных операций». Она была рассекречена в 1978 году; в директиве упорядочивалось ведение ЦРУ подрывной работы. Дабы руководство ЦРУ точно знало, чего от него ждут, в директиву СНБ 10 / 2 вписали пункт, который давал исчерпывающее определение указанной деятельности:
«Под термином «тайные операции», применяющимся в этой директиве, следует иметь в виду все виды деятельности (за исключением оговоренного ниже), которые проводятся или одобряются правительством США против враждебных иностранных государств или групп или в поддержку дружественных иностранных государств или групп. Однако эта деятельность планируется и проводится так, что внешне никак не проявляется ее источник — правительство США, а в случае ее разоблачения правительство США может правдоподобно отрицать до конца всю ответственность за нее.
Эти тайные операции включают:
— пропаганду;
— экономическую войну;
— превентивные прямые действия, включая саботаж, противодействие саботажу, разрушения и эвакуацию;
— подрывную работу против иностранных государств, включая помощь подпольному движению сопротивления, партизанам и эмигрантским группам освобождения,
— поддержку антикоммунистических групп в странах свободного мира, находящихся под угрозой.
В число таких действий не входит вооруженный конфликт с участием регулярных вооруженных сил».[14]
Выходящие в дальнейшем инструкции «для служебного пользования» более подробно расшифровали главные направления тайной подрывной деятельности ЦРУ в зарубежных странах:
— подкуп государственных деятелей;
— финансирование избирательных кампаний;
— проникновение агентов в местные профсоюзы, студенческие, пацифистские и религиозные организации;
— манипулирование прессой, использование средств массового воздействия для дезинформации общественности;
— пропаганда, в том числе с использованием анонимных, фальсифицированных или негласно субсидируемых публикаций;
— политические действия с привлечением лиц без гражданства, изменников и поддержка оппозиционных политических партий;
— ведение психологической войны; — экономический саботаж, включающий действия, связанные с валютными операциями;
— диверсии, похищения, связь с уголовными элементами; — разработка и применение специальных средств для ликвидации политических противников;
— устройство провокаций, усложняющих политическую обстановку внутри страны; — организация беспорядков, забастовок, митингов, заговоров, мятежей, политических интриг и государственных переворотов;
— квазивоенные методы, включая помощь повстанцам.
Таким образом, положения, сформулированные в директиве СНБ 10 / 2, и дальнейшие инструкции и уточнения окончательно определили роль ЦРУ как орудия для подрыва государственного строя других стран.
Соответственно развертывались и надлежащие подразделения ЦРУ, объединенные тогда в рамках Управления координации политики (УКП). Аппарат УКП был значительным: уже к 1952 году его отделения были в 47 странах.
В официальной истории ЦРУ говорится: «В политических директивах, спускавшихся УКП, эта деятельность поощрялась, причем не предусматривалось ее тщательной проверки и контроля. Должностные лица во всем правительстве считали Советский Союз агрессором, и действия УКП обосновывались на основании этого всеобщего убеждения. В серии директив СНБ, которыми утверждались тайные операции, выдвигались самые широкие цели, и в самых резких выражениях требовалось «лицом к лицу встретить советский вызов». После первой директивы в 1948 году директивы 1950–1951 годов требовали усиления этих действий, причем их критерии не устанавливались… Поколения сотрудников ЦРУ выросли при этой системе».[15]
14
Contents of Book Containment Documents on American Policy and Strategy 1945–1950. New York: Columbia University Press, 1978