Мы описали японский план со всеми его специфическими особенностями и разослали наш анализ в высшие инстанции, нас заслуженно похвалили, и это упрочило репутацию морской разведки. Только один офицер, интересовавшийся способностью кораблей к маневрированию, но не передвижением японских кораблей, проявил поразительно слабый интерес к рассматриваемому плану. Просмотрев план и анализ, он только пожал плечами, будто говоря: «Ох, уж эти мне нахальные япошки».
Я вспомнил этот маленький, но значительный случай несколькими годами позднее, когда узнал, что этот самый офицер назначен на ответственный командный пост по обороне Соединенных Штатов Америки. И когда «нахальные япошки» продемонстрировали ему свою маневренность уже в боевой обстановке, он убедился, что мог быть лучше подготовлен к выполнению своей ответственной задачи и не нанес бы ущерба всей нации, если бы уделил больше внимания аналитической деятельности морской разведки.
В то время как мы с законной гордостью рекламировали свои успехи в анализе больших японских маневров 1933 года, утверждая этим еще одну веху в работе морской разведки, наше внимание в силу необходимости было привлечено к событиям, гораздо ближе затрагивающим нашу страну. Капитан 1 ранга Ямагути собирался вступить в игру, и мы готовились отразить его удар.
Начальник разведки 11-го морского округа сообщил в Вашингтон о значительном шпионском деле, первом по своему размаху в области контрразведки со времени окончания первой мировой войны. Все свободные люди в морской разведке, особенно из отдела Дальнего Востока, были брошены на расследование этого дела, поскольку оно грозило отозваться в высших дипломатических сферах и могло повлиять на наши отношения с Японией. На вершине пирамиды шпионов находился сам Ямагути. Находясь в центре паутины, опутавшей страну от Вашингтона до Западного побережья, Ямагути заправлял всем, хотя над ним стоял еще один матерый шпион, о существовании которого мы тогда не знали. Задачей дальнейшей контрразведывательной работы являлось обнаружение организатора всего японского шпионажа в западном полушарии, наиболее квалифицированного и ловкого шпиона из всех когда-либо работавших в Соединенных Штатах в пользу иностранного государства. Непосредственным представителем Ямагути на побережье являлся японский офицер Тосио Миядзаки, капитан 3 ранга японского императорского флота. Нам было известно, что он проявляет интерес ко многим вещам, лишь весьма отдаленно связанным с нашим языком, и мы держали его под общим наблюдением. Эта задача была трудной даже для Миядзаки — опытного разведчика, весьма инициативного и изобретательного, умеющего маскировать свою деятельность. Его разоблачили благодаря бдительности рядового американского гражданина.
Помощь населения является одним из наиболее существенных факторов в разведывательной работе до тех пор, пока не возникает шпиономания и преследование иностранцев, как предполагаемых шпионов, не принимает формы национального психоза. Американцы всегда проявляли не только большую изобретательность в выслеживании преступников, но и удивительную выдержку, ограничивая свои услуги в качестве сыщиков-любителей только теми случаями, когда их подозрения были достаточно обоснованны. Раскрытие некоторых из наиболее крупных шпионских дел базировалось на информации, полученной от населения. Наблюдения граждан делают честь уму и патриотизму американского народа. Обычно это простые люди: дворник, домашняя хозяйка или кондуктор автобуса, они сообщают ценные сведения, не рассчитывая ни на какую награду, кроме той, которую приносит сознание выполненного патриотического долга. Эти неизвестные герои вполне заслуживают немалой доли тех похвал, которые нация так щедро расточает официальным агентам и следователям разведки, когда сообщение об аресте шпиона публикуется под сенсационными заголовками.
В деле Миядзаки первым, кто дал нам нить и помог в дальнейших поисках, явился бедняк из района Сан-Педро, живущий щедротами океана. Его имя Вильям Тернтайн. В один прекрасный день он появился на палубе флагманского корабля командующего Тихоокеанским флотом и потребовал, чтобы его немедленно допустили к адмиралу.
— Я хочу сообщить ему нечто важное, — сказал он.
— А не могли бы вы сообщить это мне? — полушутя спросил вахтенный офицер.
— Вы занимаете недостаточно высокий пост, — ответил Тернтайн, — я хочу видеть самого главного.
Его проводили к помощнику командира, но он продолжал настаивать на своем: