Однако армейская разведка сталкивалась с трудностями другого порядка, они были связаны с приказом, запрещающим использование в мирное время офицеров запаса, которые обеспечили бы развертывание армии до начала боевых действий. До сего времени для меня не ясна причина появления приказа министерства обороны, который запрещал офицерам военной разведки использовать офицеров запаса для добывания информации или проверки каких-либо данных любым способом. И это несмотря на то, что офицеры запаса были просто необходимы для разведки, а их положение облегчало использование их в разведывательной работе. Я всегда предоставлял разведывательному управлению армии основания для просьбы о разрешении такого использования, но всякий раз, когда план разведывательного управления относительно использования офицеров запаса в мирное время рассматривался в вышестоящих инстанциях, на нем неизменно ставили резолюцию: «Ничего предпринять нельзя до начала мобилизации».
Мы усиленно интересовались целями японской разведки и готовили свои контрмеры, когда мадам Фортуна, самый важный тайный агент любой разведки, дала нам в руки оригинальный документ, подготовленный самими японцами. Изобретательность и тонкое мастерство нашей тайной сотрудницы дали нам возможность отвлечь на короткий срок внимание важного японского агента капитан-лейтенанта Омаи. Так как и наши собственные офицеры оказывались иногда в таком же незавидном положении, полезно указать на те опасности, которые подстерегают путешественника, везущего с собой конфиденциальные или секретные документы. Например, один наш офицер «потерял» свой портфель в отеле города Давенпорт (штат Айова) вскоре после того, как он рассказал любопытной японке мисс Саканиси о своей поездке к побережью Тихого океана. Эта женщина была одной из лучших сотрудниц японской разведки в США, она прикрывала свою шпионскую деятельность службой в библиотеке конгресса. Что касается агента японской разведки Омаи, то не составило большого труда, воспользовавшись слабостью капитан-лейтенанта к женскому полу, заставить его покинуть свой номер в гостинице и зайти в другой всего на пятнадцать минут. Мы были сполна вознаграждены за предыдущую потерю портфеля. Когда лейтенант Омаи вырвался из западни, он оставил в наших руках документ огромного значения — список вопросов, которые интересовали японскую разведку. Перечень с пометкой «совершенно секретно», сделанной авторами документа в Токио, был очень длинным. В его детально разработанных разделах предлагалось собрать возможно более полную секретную информацию о наших военных и военно-морских силах. В одном из разделов списка в общих чертах перечислялись необходимые японцам данные по тактике, в том числе по тактике ночного боя, в другом говорилось о необходимости получения сведений о средствах опознавания и соответствующих сигналах; в прочих разделах предлагалось добыть информацию об обучении и боевой подготовке, о тактических данных наших линкоров и тяжелых крейсеров, о передвижениях нашего флота.
Необходимость изучать индивидуальные качества отдельных командиров противника мы осознали значительно позднее, а японцы уже тогда проявляли огромный интерес к некоторым выдающимся офицерам американского военно-морского флота, которым, как им казалось, предстоит занять руководящие посты во флоте в будущей войне. Японцы старались знать их биографии, характеры и поведение, особые качества, странности, взгляды на военное искусство, послужной список, отличия, служебные обязанности, опубликованные ими труды. Японской агентуре поручалось изучать организацию нашей разведывательной службы и указывалось, какими средствами следует проводить шпионаж.
Словом, это был чрезвычайно обширный список, в котором наряду с перечислением задач собственной разведки японцы откровенно распространялись о своих недостатках, что позволяло нам представить их слабости и до некоторой степени намерения. Особое подчеркивание необходимости получить сведения о тактике ночного боя показывало нам, что они во многом рассчитывали на боевые действия в ночных условиях. В то время как японцы направляли почти все свои усилия по этому пути, мы занимались разработкой нашей собственной контрмеры — радиолокатора.
Когда мы работали над этим важным японским документом и принимали меры к тому, чтобы не допустить просачивания секретных данных, содержащихся в перехваченном документе, в наши руки попал другой документ, в еще большей степени раскрывающий основные вопросы, интересовавшие японскую разведку. Стало известно, что японцам удалось получить доступ к одной из наших орудийных башен с 203-мм орудиями и что они особенно стремятся получить побольше данных о нашем новом снаряде к этим орудиям. Имея в своем распоряжении эту информацию и следя за деятельностью Ямагути, мы знали почти все секреты японской разведки. Задача состояла в том, чтобы наилучшим образом использовать добытый материал во вред нашему противнику, обратив его секреты против него самого.