А вот вторая загадка. Хрущев, придя к власти, распорядился строить «дешевое» метро, то есть станции мелкого залегания, а то и наземные участки пути. По такой схеме в 1958–1965 гг. от станции «Киевская» («мелкая») до станции «Молодежная» была построена Арбатско-Филевская линия метро.
Но вот в 1990 г. начинается строительство новой линии от станции «Киевская» в сторону «Парка Победы». В 1992 г. из-за отсутствия средств работы прекратили и возобновились в 2001 г. Станция «Парк Победы» была введена в строй только 6 мая 2003 г.
И тут москвичи узнали, что станция метро «Парк Победы» находится на глубине 84 метра (!), то есть стала самой глубокой в Московском метрополитене и одной из самых глубоких в мире.
Ну а следующие станции этого радиуса – «Славянский бульвар», «Кунцевская» и т. д. – оказались мелкого залегания, и попасть на них с улицы можно по лестнице.
Сейчас для того, чтобы войти с улицы на станцию «Парк Победы» или выйти из нее, требуется не менее 7–10 минут. К чему такое издевательство над пассажирами? Зачем построили станцию сверхглубокого залегания и убухали сотни миллионов рублей?
А ведь можно было продолжить прямую линию наземного метро от станции «Студенческая» (Филевский радиус от нее уходит на 90° вправо) и через пустырь проложить наземную линию до «Парка Победы», а затем линию мелкого залегания до «Славянского бульвара», а далее то, что и было построено. Работы бы удешевились в десятки раз. Я сам отлично знаю этот район.
Увы, никто из наших депутатов-правдолюбцев даже не поднимает сей вопрос в Госдуме. Ряд журналистов считают, что при строительстве длинного перегона «Кунцевская» – «Парк Победы» был использован какой-то глубокий тоннель, проложенный за десятилетия до 1990 года. Использование старого тоннеля ради удешевления строительства новой линии исключено. На подземные вестибюли «Парка Победы» ушло денег больше, чем на строительство двух станций метро мелкого залегания. Видимо, кому-то было нужно, чтобы в районе парка Победы метро прошло именно на этой глубине, чтобы его можно было соединить с… А дальше пошли государственные тайны особой важности.
Раздел II. Секретные подземелья
Глава 1. «Медвежья берлога» – бункер Гитлера или Сталина?
Словосочетание «тайны Катыни» у отечественного читателя автоматически вызывает ассоциации с расстрелом 4 тысяч польских офицеров, якобы совершенном НКВД в апреле 1940 г. Поэтому, чтобы разобраться во всех тайнах Катыни, мне придется начать с этого момента.
Убийства военнопленных осуждались еще в Средние века. Права пленных были закреплены на международной конференции в Брюсселе 1874 г. и подтверждены Гаагской конвенцией 1899 г. Но, увы, массовые убийства пленных имели место во всех больших войнах последних двух веков.
Вот, к примеру, 6 марта 1799 г. в Яффе (Сирия) 4 тысячи турецких солдат сдалось французам, пообещавшим им сохранить жизнь. Но тут приехал Наполеон, приказал вывести всех на берег моря и расстрелять. Ну и что? Сколько сейчас во Франции, Италии памятников Наполеону, улиц и площадей, носящих его имя. Да и противники Наполеона, от Испании до России, повинны в убийстве десятков тысяч пленных французов. Вспомним, что наш великий гуманист в романе «Война и мир» без особого сожаления описывает расстрел французских пленных.
А во Второй мировой войне все без исключения великие державы повинны в массовых убийствах пленных. Так, американцы на Тихом океане, потопив японский пароход с солдатами или беженцами, отправляли к месту катастрофы торпедные катера, которые сбрасывали десятки глубинных бомб, глушивших выплывших людей, как рыбу. И это не геббельсовская пропаганда, а выдержки из мемуаров американских адмиралов.
Ну а в 1920–1921 гг. поляки убили и замучили от 30 до 70 тысяч советских военнопленных. И если сталинские репрессии были осуждены еще в 1956 г. на XX съезде, то маршал Пилсудский, ответственный за массовые убийства десятков, если не сотен тысяч пленных русских, украинцев или немцев, сейчас возведен в ранг национального героя Речи Посполитой.
Говоря об убийствах пленных, я бы хотел отметить два принципиальных момента. Во-первых, в XIX и первой трети ХХ века страна, совершавшая военные преступления, лишалась права предъявления претензий к противнику за аналогичные деяния.