Бессарабский вопрос, кстати, дает нам хорошую возможность выяснить истину о существовании «секретного протокола» от 23 августа 1939 г. Летом 1940 г. между Москвой и Берлином велась активная переписка, касающаяся территориального переустройства Бессарабии и Северной Буковины и вытекающих из этого проблем (например, вопрос переселения в Германию 120 тысяч бессарабских немцев — фольксдойче). Но ни в одном из этих документов нет ссылок на августовские «секретные протоколы» даже в завуалированной форме. Например, не встречаются фразы вроде «на основании достигнутых ранее в Москве двусторонних соглашений…» или «в соответствие с известными московскими договоренностями…». Более того, по румынскому вопросу как раз возникли серьезные трения. Гитлера так перепугало приближение советских границ в июне 1940 г. на 120 км к нефтяным месторождениям Плоешти (20 минут лета для бомбардировщика), что Германия принялась настойчиво добиваться своего военного присутствия в регионе для обеспечения безопасности стратегического топливного источника. Советское правительство энергично этому противилось, утверждая, что немцы не имеют ни малейших прав на Балканы. По всему выходит, что бессарабский кризис стал для немцев неприятной неожиданностью, а значит, вопрос этот в августе 1939 г. Риббентроп с Молотовым обсуждать не могли (подробнее см. в главе «Бессарабия»). Следовательно, «секретные протоколы», на которые ссылался Яковлев в 1989 г., — фальшивка.
С другой стороны вызывает удивление, что в протоколе никак не отражены советские интересы в юго-восточном регионе Европы. В частности, ни слова не говорится о Болгарии, с которой СССР стремился в тот момент иметь дружественные отношения, дабы разместить на болгарском побережье Черного моря свою военно-морскую базу. Она имела очень большое значение, поскольку ее наличие могло предотвратить проникновение в Черное море вражеского флота через турецкие проливы. Учитывая, что Болгария фактически находилась в полной политической и экономической зависимости от Германии, а германское влияние на Турцию было чрезвычайно велико, логично ожидать, что важный для СССР вопрос черноморских проливов найдет своё отражение в «секретном протоколе». Однако он совершенно игнорируется.
Из текста документа следует, что советская сторона не только была извещена о предстоящем нападении немцев на Польшу, но даже получила авансом половину территории страны. То есть на основании п. 2 фальшивых «секретных протоколов» визгливая демократическая общественность объявила Советский Союз агрессором и сообщником зачинщика Второй мировой войны. Однако ход дальнейших событий опровергает эту логику.
Во-первых, сразу после начала германской интервенции СССР не атаковал Польшу и даже не стал искать повода для вторжения. Советский Союз демонстративно отвел войска от границы еще до начала конфликта. Это, кстати, вызвало очень негативную реакцию в Берлине, и Риббентроп 29 августа потребовал от Молотова объяснений через германского посла в Москве Шуленбурга и настойчиво попросил выступить с заявлением о том, что СССР наоборот наращивает свои силы на границе, объясняя это неспокойной обстановкой. Смысл просьбы понятен, ибо традиционно более мощные группировки польских войск были сконцентрированы на востоке страны против СССР, и Германия не желала, чтобы Советский Союз предоставлял полякам возможность укрепить западные рубежи. Однако официального советского заявления так и не последовало.
Во-вторых, Советский Союз заключил с Польшей торговые договора на поставку стратегических материалов, в частности хлопка, используемого в производстве пороха. Наконец, Красная Армия перешла границу лишь после того, как польское государство de jure прекратило существование в результате бегства правительства и верховного главнокомандующего, а польская армия была в стратегическом отношении полностью разгромлена.[13] Немецкие войска продвинулись не только за пределы своей пресловутой сферы интересов, но даже заняли часть территории восточнее будущей советско-германской границы. Частям РККА была дана директива продвигаться до соприкосновения с германскими частями, а вовсе не до рубежа, отмеченного как граница сферы интересов СССР. И будущая граница прошла не по Висле, как то предполагалось «секретным протоколом».
Допустим, что «дополнительный секретный договор» действительно был подписан. Возникает вопрос: почему же Германия не соблюдала условия этого соглашения? Ведь в документе четко сказано, что Финляндия отнесена к сфере интересов СССР, однако там появились в октябре 1940 г. немецкие войска. Это является не просто грубейшим нарушением соглашения — это военное вторжение в зону интересов другой державы, то есть акт агрессии Германии против СССР. Почему Советский Союз не пресек подобное нарушение договоренностей со стороны Гитлера? И чего добивался Гитлер подобной провокацией — войны?