Этого, однако, было недостаточно, чтобы доказать необходимость и оправдать нанесение парализующего удара по CA. Тогда Гейдрих сфабриковал отсутствующие доказательства и представил их руководству. Только небольшая часть и к тому же не слишком важных обвинений в адрес бывших товарищей по оружию, предъявленных им, соответствовала действительности, основная же масса была сфальсифицированной. И именно Гейдрих убедил Гитлера, что Рём намеревался не только стать военным министром, но и потеснить Гитлера, уготовив ему второстепенные позиции. Гейдрих же раздобыл «доказательства» наличия заговора в рядах CA и связей руководства штурмовиков с определенными иностранными организациями и личностями.
Неодобрение Гитлером планов Рема по созданию новых вооруженных сил в результате этого резко возросло. С профессиональной точки зрения было конечно же более целесообразно осуществить реорганизацию армии с помощью существующего офицерского корпуса. Однако нет никаких сомнений, что одного этого было бы недостаточно для принятия Гитлером решения о проведении акции против CA. На это он был спровоцирован исключительно материалами Гейдриха. Естественно, теперь уже нельзя установить, поверил ли Гитлер обвинениям Гейдриха в адрес руководства CA или же только сделал вид, поскольку свои планы и действия он держал в секрете, видимо не приняв еще окончательного решения. Но как бы то ни было, он предоставил Гейдриху необходимые полномочия к действию.
Именно Гейдрих подготовил списки, по которым в Берлине и Мюнхене проводились расстрелы, а в них он включил, как было потом установлено, не только лиц, причастных к подготовке «восстания», но и тех, кого считал опасными для самого себя по тем или иным причинам. Даже Геринг, на которого было возложено проведение акции в Берлине, получил соответствующие списки от Гейдриха. Он оказался не в состоянии разглядеть махинации Гейдриха, не говоря уже о деревенщине Зеппе Дитрихе[28], который со своим экзекуционным отрядом, набранным из личной охраны Гитлера, действовал точно в соответствии с полученными списками.
События 30 июня были истолкованы в немецкой да и зарубежной прессе как победа рейхсвера, но Гейдрих не был намерен выступать в качестве союзника армейцев. И опять именно он нес ответственность за убийство генерала фон Шляйхера[29], одного из способнейших офицеров рейхсвера, преемника фон Папена на посту канцлера.
Важнейшая жертва из рядов оппозиции и сторонников рейхсвера, фон Папен ускользнул из рук Гейдриха, который и впоследствии старался до него добраться. Вплоть до самой его, Гейдриха, смерти один из сотрудников секреткой службы имел задание следить за бывшим канцлером. Барон фон Кеттелер, которому также удалось избежать резни 30 июня, был все же убит Гейдрихом. Когда фон Папен был назначен послом в Австрию, фон Кеттелер выехал вместе с ним в качестве советника. Вскоре после присоединения Австрии к Германии подручные Гейдриха убили фон Кеттелера прямо в доме и выбросили труп в Дунай, из которого он был выловлен позднее у границы с Чехословакией.
Фон Папена же даже длинные руки Гейдриха не достали. Предположение, что попытка покушения на его жизнь в Анкаре, которую приписывают русским, была в действительности делом Гейдриха, подкрепляется одним довольно странным фактом. Гейдрих снабдил исполнителя покушения так называемой «дымовой бомбой»; агент должен был исчезнуть с места происшествия после взрыва, под прикрытием дымовой завесы. В действительности же бомба оказалась обычной, предназначенной для ликвидации исполнителя вместе с жертвой, дабы избежать опасности, что тот может заговорить, если бы был схвачен. Покушавшийся под свою ответственность решил поступить по-другому – устроить дымовую завесу, а потом воспользоваться пистолетом. Такое решение стоило ему жизни, зато фон Папен был спасен. Следует, однако, подчеркнуть, что причастность Гейдриха к покушению мною только предполагается: было ли так на самом деле, видимо, теперь уже не узнать.
Какую основную цель преследовал Гейдрих? С полной достоверностью сказать об этом не может никто, так как он не говорил об этом даже с самыми близкими ему людьми. Правда, под влиянием выпитого язык у него иногда несколько развязывался, и из его рассуждений становилось ясным, что он стремился стать не более и не менее как «выдающейся личностью в третьей империи». А однажды он даже высказал мысль, что должности фюрера и канцлера рейха должны быть разъединены, причем фюреру должна быть отведена представительская роль как президенту страны. Канцлером же должен был стать человек, обладавший реальной властью, и именно на этом посту Гейдрих и собирался потрудиться.