Я кивнула:
– Я так и знала, что ты подслушивала.
– И я почему-то решила, что ты напала на след преступника, обнаружила что-то подозрительное.
– Ну и почему ты ничего мне не сказала?
– Потому что… – начала было Брианна, но тут же замолчала.
И вдруг я всё поняла. Ну конечно! Одной из фиф было непросто попроситься к Агате Фрик в её детективное агентство ботаников.
– Не знаю почему, – закончила она. – Ты сможешь меня простить?
Брианна неловко протянула мне руку. Поколебавшись, я всё-таки пожала её.
– Ладно, проехали. Просто пообещай не шпионить за моим домом в этих очках ночного видения, ладно?
– Обещаю, – засмеялась она, и я поняла, что верю ей.
– Ну, – сказала я, направляясь к двери, – я пойду, пока папа не обнаружил, что меня нет дома.
– Я вызову тебе такси!
Такси?! Мне?!
Брианна не только вызвала такси, она ещё и сама заплатила водителю, несмотря на мои возражения. Кроме того, она приказала ему быть осторожным на дороге.
– Ты не расстраивайся по поводу Сары, – сказала я напоследок.
– Расстраиваться? – Брианна с привычной уверенностью откинула волосы. – И не думала. Береги себя.
– Ты тоже.
Улыбаясь, она махала вслед моему кебу.
А я ехала и думала обо всём, что произошло. Мой визит к Брианне породил больше вопросов, чем ответов. И всё же я с улыбкой шла домой по дорожкам парка. Может оказаться, я на шаг ближе к тому, чтобы у меня появился ещё один друг.
Подходя к дому, я увидела, что из кирпичной стены торчит жёлтая ленточка. Это был наш с Лиамом условный сигнал.
Присев на корточки, я потянула за кирпич: в этом месте раствор раскрошился, и кирпич легко доставался из кладки. В темноте не было видно, что находится в углублении, но я дернула за ленточку, к которой был прикреплён лист бумаги. Мы придумали этот тайник для того, чтобы Лиам мог передавать мне сообщения, когда меня нет дома, а телефон выключен (такое случалось постоянно). Наверняка Лиам что-то узнал о татуировке. Я могла бы прочесть записку прямо здесь, но боялась, что меня кто-нибудь заметит, а заодно раскроет наш тайник. Поэтому я сунула бумажку в карман и вставила кирпич на место.
Записку я прочитала уже у себя в комнате:
Я покачала головой. Почему же Лиам никак не отыщет этот символ? Ведь я точно уже где-то видела этот ключ – он мне сразу показался знакомым. Обычно память меня не подводила, но теперь я будто бы искала что-то на ощупь в темноте – и стоило мне что-то нащупать, как оно тут же исчезало.
Переодевшись в пижаму, я легла поверх покрывала и стала обмахиваться веером, сложенным из бумаги. К моему удивлению, я была полна энергии: маленькие серые клеточки упорно трудились, но пока безрезультатно.
Глядя через окошко на тёмно-розовые ночные облака, я вспоминала всё, что произошло за последние пару дней. Два дня назад я была Агата-Невидимка, а теперь кто-то считает меня опасной и угрожает мне. С одной стороны, мне было ужасно лестно, что существует человек или даже несколько людей, которые считают, что я способна что-то изменить, нарушить их планы или даже разоблачить их. Но, с другой стороны, мне было от этого не по себе.
Я быстро записала все основные факты на развороте блокнота и нарисовала стрелочки между теми событиями, которые, как мне казалось, были связаны. Красная слизь → нападение на меня у Королевского географического общества. Профессор Д’Оливейра → её татуировка → авария в парке…
Внезапно я подскочила: кто-то постучал во входную дверь. Я бросила взгляд на часы – почти одиннадцать. Кто мог прийти в такой поздний час? Я услышала, как папа открывает дверь и здоровается. Значит, он ждал этого гостя. Я выглянула из окна, но человек уже вошёл в дом. После нападения у КГО я нервничала: мало ли кто пришёл к папе? Откуда я знаю, что этот гость именно тот, за кого себя выдаёт?
Дверь захлопнулась, и в прихожей раздались шаги. Гость и папа прошли на кухню. Я быстро надела тапочки, чтобы передвигаться как можно тише, и прокралась вниз. На полпути ко мне с громким мяуканьем кинулся Оливер, и я замерла, уверенная, что он меня выдаст. Но разговор внизу не прервался. По бокам нашей лестницы – две стены, а внизу – дверь, ведущая в прихожую. Её-то я и приоткрыла, совсем чуть-чуть, чтобы слышать голоса из кухни.
Подхватив Оливера на руки, я уселась на нижнюю ступеньку лестницы и начала вслушиваться в разговор. Это было не так-то просто: Оливер, блаженно вытянувшийся у меня на коленях, громко мурлыкал.
Я различала только слова гостя. Папа говорил негромко, а вот голос его собеседника был звучным. Кажется, этот человек привык отдавать приказы. Было ясно, что они обсуждают водоросли: до меня долетали слова «регенерация», «темпы прироста» и «нестабильное газообразование».