– Что с тобой? – Лиам тронул меня за руку.
Я сглотнула:
– Этот велосипед… он мамин.
– Уверена?!
– Да. – Я тронула руль, и по спине пробежали мурашки. Именно на нём она ехала, когда её сбила машина. Мне так сказали. Но велосипед выглядел совершенно целым, даже краска не была поцарапана. И как он сюда попал?
– Агата?
По моим щекам потекли слёзы, руки задрожали. Внезапно Лиам обнял меня. Я не успела его остановить. Никогда раньше мы не стояли друг к другу так близко.
– Что это значит, Лиам? – всхлипнула я.
– Я не знаю… Мне очень жаль.
Он обнимал меня, пока я не перестала плакать, а потом отпустил. Мне даже стало жалко: оказывается, стоять в обнимку приятно…
Я мысленно дала себе пощёчину. О чём ты думаешь, Агата?!
– Кхм. Извини. Я тебе рубашку намочила, – сказала я.
– Ничего. – Лиам тепло улыбнулся.
– Тогда продолжим?
Я вытерла глаза рукавом и взяла мамин велосипед – сдула с него пыль, проверила тормоза и села в седло. Он был немного высоковат для меня, но ехать можно.
– Выбирай любой, – сказала я Лиаму.
– Ты уверена? Этот велосипед твой, но если я возьму один из этих великов, то, получается, украду его.
– Мы вернём его на место. Ты просто одолжишь его на время.
Лиам выбрал самый маленький из оставшихся велосипедов, но тот всё равно был для него великоват.
– Куда поедем? – спросила я у Лиама.
– В смысле? – растерялся он.
Я указала на туннели:
– Видишь вывески? Саут-Банк, Пикадилли… выбирай.
– Ну тогда вон тот, – махнул Лиам рукой.
Я нажала на педали и поехала в коридор с надписью «Вестминстер». Лиам с трудом покатил за мной. Стены здесь были бетонными, на потолке через каждые несколько метров висели лампы. В отличие от вонючего туннеля под Серпентайном, этот был сухим, чистым и достаточно широким для того, чтобы мы могли ехать рядом.
Казалось, что мы опускаемся всё ниже и ниже под землю. В туннеле было прохладно, дул лёгкий ветерок. Приятно было спрятаться от жары, царящей на поверхности. Лиам уехал немного вперёд, и, когда я догнала его, мы оказались у поворота.
– Давай включим фары.
Я включила фонарь на своём велосипеде – к счастью, лампа ещё работала. Мы свернули направо, в неосвещённый кирпичный туннель, явно более старый, чем предыдущий. Когда он закончился, мы повернули ещё раз и услышали шум льющейся воды где-то неподалёку.
– Видимо, это такое подземное лоскутное одеяло, – рассуждала я вслух. – Есть туннели, которые построили для обслуживания канализации, есть неиспользуемые участки метро, есть старые бункеры времён холодной войны. Весь Уайт-холл перерыт туннелями, ты знал? Под зданием парламента полно подземных помещений, коридоров и убежищ. А туннель идёт к самой Трафальгарской площади и «Ковент-Гардену»! Наверное, у Гильдии есть доступ ко всем этим подземельям и ко многим другим…
Лиам широко улыбнулся мне в ответ – он был возбуждён ничуть не меньше меня.
– Но ведь должен же кто-то знать об этих туннелях? – спросил он, перекрикивая нарастающий шум воды.
Я тоже повысила голос:
– О некоторых, наверное, знают. Но думаю, только Привратники знают обо всех, и тем более о том, как в них попасть. – Если задуматься, то под Лондоном дорог не меньше, чем на его поверхности.
Мы въехали в следующий туннель, стены расступились и исчезли в темноте, а наши голоса разнесло эхо. Я понятия не имела, где мы очутились. Наши фонари выхватили из темноты ступеньки, мы остановились и слезли с велосипедов. Ступеньки вели наверх, к железной двери. Я достала свой ключик, и он, к моему удивлению, отпер замок. Мы открыли дверь, выглянули и увидели сквер, окружённый высокими красивыми зданиями.
– Это же площадь Гросвенор, рядом с памятником Рузвельту и Черчиллю! – сказала я. – Надо же, куда нас занесло.
Я поскорее закрыла дверь, пока нас никто не заметил, а потом мы спустились по лестнице в наш подземный мир и продолжили путешествие. Прохладный ветерок, овевавший нас, казался очень приятным после многонедельной испепеляющей жары. Через несколько минут Лиам остановился, и я тоже.
– Прислушайся, – сказал он.
Мы замолчали. В толще земли что-то грохотало, и грохот был таким низким, что у меня завибрировало в груди.
– Что это? – спросил Лиам.
– Я думаю, поезд метро.
Так странно – мы ушли глубоко под землю, но мир здесь совсем не казался мёртвым. Наоборот, у меня было ощущение, что мы оказались внутри живого существа – внутри самого Лондона. Мы поехали дальше, через туннели, тёмные и освещённые, кирпичные и пластиковые, тихие и те, за стенами которых что-то грохотало. Иногда мне казалось, что я слышу голоса или шаги, и мы замирали, но нам так никто и не встретился.