А коль так, то идем дальше. О том, что дело было важным, говорит и тот факт, что встречи дамочки и Кауфмана проходили регулярно. То есть это было такое дело, которое решить одним наскоком было невозможно. Основательное, судя по всему, было дело, и приходилось его решать шаг за шагом. Так сказать, поэтапно.
Что это было за дело, того Мажарин, конечно же, не знал. Даже не предполагал. Даже не пытался предположить, потому что предположение – дело крайне ненадежное. Предполагать можно при отсутствии фактов. А когда фактов нет, поневоле приходится строить картину, исходя из собственных фантазий и домыслов, выдавая их за факты. А это неправильно, потому что рано или поздно домыслы и фантазии обязательно уведут тебя в такие отвлеченные дебри, из которых и выбраться-то будет мудрено.
Хотя, конечно, и без предположений обойтись было нельзя. Вот, например: какие такие задачи могли решать этот самый Кауфман и та таинственная красотка? Касаемые разведки? Так ведь гестапо не разведка. У гестапо свои, большей частью внутренние задачи. Конечно, и у гестапо есть своя агентура, но и она заточена в первую очередь на решение всяческих внутренних задач. И потому, если предположить, что красивая женщина была личной агентессой Кауфмана, то решал он с нею задачи, скорее всего, именно внутреннего свойства. Логично? Вроде бы логично.
А коль так, то идем дальше. Судя по всему, задачи, которые решал Кауфман с помощью своей агентессы, и впрямь были такого свойства, что их невозможно было решить одномоментно. Долговременные задачи. И вот это уже был не столько домысел, сколько факт. Потому что с приближением Красной армии Кауфман из Кракова исчез, а красивая агентесса осталась. Осталась несмотря на то, что в любой момент ее могут опознать и разоблачить. То есть, по сути, дамочка играла ва-банк. А когда обычно играют ва-банк? А тогда, когда ничего другого уже не остается. То есть задача до конца еще не выполнена, но ее надо выполнить во что бы то ни стало, несмотря на все риски.
А с другой стороны, что такое игра ва-банк? Это кратковременная игра. Сыграл один раз, сыграл второй, а в третий раз такой номер у тебя уже не пройдет. Это, можно сказать, закон. А коль оно так, то, следовательно, и дамочка вместе с ее окружением в Кракове будет оставаться недолго. Значит, надо поторопиться. То есть прихватить дамочку и все ее окружение как можно скорее. Крайний срок – ближайшее воскресенье.
Конечно, к такому короткому сроку никаких доказательств, скорее всего, не соберешь. Даже предполагаемый обыск и то может не дать ничего. Но и медлить тоже нельзя. У игры ва-банк свои правила, и они очень скоротечные.
Тем более что кое-какие доказательства все же имеются. Вот дамочка долгое время общалась с Кауфманом. Конечно, если разобраться, то и ее общение с гестаповцем не доказательство ее преступной деятельности. Ну, допустим, общалась, так и что с того? Может, любовь у них. Где здесь преступление? Хотя в то же самое время Кауфман был одним из главных гестаповских чинов во время оккупации Кракова. Это – та самая пресловутая больная точка, на которую можно будет надавить – и еще неизвестно, как дамочка себя поведет. Может, хватит и этого. Что ж, поглядим.
А все-таки, все-таки… Какая же это задача, в чем ее суть? Вот ведь – фашистов в Кракове уже нет, а задача осталась… И ладно бы дело касалось разведки – тут все было бы понятно и объяснимо. Потому что у немецкой разведки и при сложившихся обстоятельствах также могут быть свои интересы в Кракове. Но гестапо? Ему-то что надо в освобожденном Кракове?
В это самое время, когда Мажарин напряженно размышлял и анализировал ситуацию с дамочкой, Семен Мартынок выполнял совсем другую задачу. Эта задача также была связана с предстоящей операцией, но была иной. Можно даже сказать, веселой и увлекательной – по крайней мере, для самого Мартынка с его неспокойной и бесшабашной натурой.
Семен Мартынок подыскивал женщину, с которой завтра вечером ему предстояло отправиться в ресторан «Золотой голубь». Дело было непростое по многим причинам. Первое – найти такую женщину в принципе. Да и не просто саму по себе женщину, а такую, которая была бы и сообразительной, и храброй, и с оружием умела бы обращаться, потому что – мало ли? Кто знает, как может сложиться дело в этом чертовом ресторане «Золотой голубь»? А вдруг кто-нибудь заметит за собой слежку и откроет пальбу? Или, скажем, кинется на тебя с ножом? Всякое могло быть: шпионы они такие… Вот тут-то и пригодится и женская храбрость, и сообразительность, и умение стрелять.