— Чем занимаетесь, если не секрет?
— Не секрет. Работаю переводчиком в фирме, иногда помогаю туристам в загранпоездках.
— Какими языками владеете?
— Английским, немецким.
— Живете одна или с семьей?
— Сейчас одна. У меня своя квартира, отдельная от родителей. Сказать, сколько комнат?
Я, слегка опешив, замолкаю.
— Александр, это допрос? Лучше расскажите о себе. У вас вид большого профессионала по знакомству с женщинами! А еще каким-нибудь ремеслом владеете?
Довольно жестко. Впрочем, этим приглашением в ресторан и «анкетным» разговором я сам напросился на колкость, винить некого.
Не моргнув глазом, спокойно отвечаю:
— Я простой пианист, играю в оркестре, часто гастролирую по разным городам и странам.
— Оказывается, у вас интересная творческая работа! Удачно сочетаете приятное с полезным, себя показываете и мир смотрите.
— Так и есть. Но, иногда, и «пахать» часами приходится, произведения учить. А еще частенько устаю от постоянных переездов и смены гостиниц. Есть свои издержки в работе. Не все так красиво и легко, как кажется.
— В любой профессиональной деятельности есть свои издержки, — замечает Лера, — вы наш, Питерский?
— Питерский, коренной, — улыбаюсь я в ответ такой постановке вопроса.
— В каком оркестре играете?
— В симфоническом.
— А как называется ваш оркестр? Возможно, я его слышала.
— Вряд ли, — качаю головой я, — это совсем новый недавно образовавшийся коллектив, его название вам ничего не скажет. Надеюсь, со временем заработаем себе имя и известность. — Врать Лере мне совершенно не хочется, поэтому разговор о моей «концертной» деятельности спешу свернуть. А то она еще кассету попросит, и как я буду выкручиваться? Подарю ей запись лондонского оркестра? Так попросит сводить на концерт… — А по поводу женщин вы правильно заметили. Скрывать не буду, интересуюсь, но в меру. Женщин никогда не обижаю и ни к чему не принуждаю. Предпочитаю оставлять право выбора за вами.
Лера поколебалась несколько секунд и, поймав меня на слове, предложила:
— Если право выбора за мной, давайте поедем в театр. Там идет новая постановка — «Волшебная флейта» Моцарта. Совершенно случайно у меня оказались билеты.
— Совершенно случайно? — С подковыркой спрашиваю я.
— Абсолютно, — ответила Лера. Ее глубокие глаза серьезны и правдивы.
Соглашаюсь. Почему бы нет? В театре я не был несколько лет.
Спектакль оказывается интересным, необычным по стилю и поставленным на современный лад.
Слушая музыку, переплетающуюся с монологами актеров, продолжаю посматривать на девушку. Видимо, она обладает хорошо развитым образным мышлением. Ей явно нравятся мистические сказки. Девушка ощущает себя Паминой рядом с Тамино…
Неожиданно закрадывается мысль: Лера пригласила меня в театр не случайно и отнюдь не спонтанно. Это явно «домашняя заготовка». И сейчас она, в свою очередь, незаметно наблюдает за мной, моей реакцией и делает свои выводы. Как говорится в одной, далеко не волшебной сказке: «миллион за твои мысли…» Хорошо бы соответствовать ее чувствам и иметь на это время, учитывая мою непредсказуемую работу.
Спектакль закончился. На улице только что прошел дождь. Выйдя из театра, идем по мокрой улице, освещаемой фонарями и яркими фарами летящих навстречу машин. Предполагается, что я провожаю девушку до остановки, но ее мы давно прошли, по молчаливому обоюдному согласию сделав вид, что не заметили. Разговор крутится около волшебной немецкой сказки.
— Есть легенда, что ранняя смерть Моцарта связана именно с «Волшебной флейтой», — говорит Лера, — его убили масоны за то, что он вывел на сцену, и этим рассекретил тайные ритуалы братства вольных каменщиков.
Я пожимаю плечами. Спорить не хочется, тем более, когда у Леры так горят глаза. Хотя мне, в свое время, довелось читать один документ из архива, в котором было прямым текстом сказано, что заказчиком оперы является «венская ложа» … Но я лишь пожимаю плечами и улыбаюсь. Мне хорошо рядом с этой удивительной девушкой.
— Понимаю, что это сказка, но то, что Тамино влюбился в портрет, кажется мне слегка притянутым за уши, — говорю я, — портрет — это всего лишь внешность. А влюбляемся мы, прежде всего в характер, ум, душу. Ничего этого в портрете быть не может.
Лера вдруг поворачивается ко мне, некоторое время пятится, испытующе глядя в глаза, и неожиданно предлагает:
— А поедем ко мне!? Дома спокойнее, уютнее, нет чужих ушей и зорких глаз.
Оказываюсь не вполне готов к такому повороту событий, но соглашаюсь. Профессиональный интерес живо встрепенулся во мне: что задумала эта красавица? Явно, не разовый секс. Она не из трусливого десятка и хорошо чувствует ситуацию, гораздо лучше, чем любая ветреная женщина с завуалированными материальными притязаниями к мужчине. Чем вызвано ее доверие ко мне? Вслух спрашиваю: