Продолжаю работать — делаю вид, что из простого любопытства расспрашиваю народ о жизни в поселке, о том, как часто сюда приезжают новые люди, у кого есть родственники в крупных городах России. Меня интересует буквально все. Наивные местные выкладывает информацию безо всяких утаек. Это хорошо. Дело продвигается легче, чем я ожидал.
«А Сеня здесь и в самом деле свой, все знают его, и он знает всех и ничего не боится. Страх сразу заметен и нервозность тоже. Но могу ли я ему полностью доверять? Пока он знает лишь то, что я выполняю задание, и оно связано с „железкой“. Получается, что он ничего не знает. Но и помощи от него, пока, никакой. А он бы мог здорово помочь! И запрос на него послать нельзя. Раскроют меня сразу… Придется работать с ним, все равно, других людей у меня нет».
Посему, тем же вечером осторожно посвящаю его в некоторые детали секретного предприятия. Как оказалось, я поступаю правильно. Помолчав около минуты — «переварив» сказанное мною, он говорит:
— Есть человек, который раза три приезжал из Читы в Даурию и передавал с машинистом поезда большие толстые конверты в Китай. Если я замечу его еще раз, сразу дам знать.
— А заметишь?
— Я наблюдательный, — живо отозвался Сеня, — новые лица в поселке замечаются сразу.
— Отлично! — широко улыбаюсь ему.
Из головы не выходит мысль об инженере, купившим шинель на рынке Забайкальска. Интуитивно чувствую явную связь между ним и человеком, передававшим секретные сведения.
С того дня проходит примерно около месяца. Ничего в размеренном укладе жизни людей не меняется. Продолжаю терпеливо ждать… Лед тронулся, как всегда, неожиданно. Очередным вечером мы с Сеней идем проверять исправность вагонов на станцию. В темноте появляется высокий человек, оглядывается и быстро шмыгает в служебную каптерку.
— Сеня, пойди за ним, посмотри, с кем общаться будет. Вдруг, что интересное услышишь, — прошу я друга, — скажи, мол, погреться зашел…
— Понял, — Сеня кивнул и исчез в темноте.
Минут через десять высокий человек выходит из каптерки вместе с китайским машинистом и, отойдя в сторонку, тихонько начинает ему что-то говорить. Тот только услужливо кивает головой в ответ. Через минуту Сеня тоже выходит на улицу и пытается приблизиться к ним под предлогом закурить… Закурить-то ему дали, но вот лица нового человека в темноте ему разглядеть не удается, он лишь успевает понять, что это маньчжур. Только я услышал слово «маньчжур», как моментально сложил в голове подробную версию утечки информации.
— Сеня, срочно собирайся в дорогу. Поедешь вместе с машинистом на его поезде. Предлог — навестить неожиданно заболевшего родственника в Китае.
— Есть товарищ начальник, — весело отзывается Сеня. Ему явно льстит мое доверие. Он ощущает свою значимость в серьезной работе.
Возвращается он ровно через три дня.
— Как дела? — спрашиваю его.
— Сувениры не привез, некогда было. А намерзся изрядно.
Намек понимаю правильно. Жду, когда Сеня отогреется изнутри — махнёт пару стопочек.
Наконец, он разговорился:
— В общем, запомнил я, кому машинист конверт передал.
— Кому? Маньчжур к нему подошел.
— Что, опять маньчжур?!
— Ага… Может, родственник того, что в каптерку заходил?
— А я откуда знаю! — говорю вслух, а про себя думаю: по мне маньчжуры все на одно лицо. Я их отличать друг от друга еще не научился, равно, как и китайцев.
— Одет он был хорошо — в темно-синем пальто, с дорогим портфелем в руке, а парфюмом вкусным от него воняло за километр. Я за ним с вокзала шел. Он сел в «Мерседес» с дипломатическими номерами.
— Как интересно!
— Номер машины запомнил?
— Обижаешь, начальник… на, я вот тут записал, — Сеня достает из заднего кармана джинсов огрызок листка с цифрами и буквами.
— Молодец… а к брату успел зайти?
— Конечно, успел, и на такси за «Мерседесом» проехать успел, и погулять успел, и по рынку прошвырнуться, где русские отовариваются.
Я словно вижу нарисованную Сеней картинку:
Шумный город, толпы людей и машин… Всюду яркие транспаранты с иероглифами, растянутые над проезжей частью, небольшие лавочки, в которых торгуют шелком и аляповатыми веерами. А рядом поп — корн. За картинку всецело отвечает мое воображение. Я никогда не был ни в Цицикаре, ни в Харбине. Знаю лишь, где они находятся географически, а еще то, что Цицикар — крупный промышленный центр, где в последнее время развивается химическая промышленность, в частности, производство удобрений. Но удобрения меня волнуют мало, в конце концов, у нас воруют не их…