— Стоп… что ты сказал про такси? Повтори, пожалуйста!
— Так я адрес запомнил, куда маньчжура привезли.
— Так говори, все из тебя клещами выуживать приходится!
— Не шуми, начальник, — Сеня снова лезет в карман, вытаскивает другую свернутую вчетверо бумажку и подает мне.
— Я китайские иероглифы читать не умею.
Сеня ухмыляется, берет ручку и пишет рядом текст по-русски.
— Вот это другое дело, говорю я и, на радостях, отдаю ему все доллары, которые заработал на случайном бизнесе с шинелями. Сеня доволен. А уж как я-то доволен!
— Сеня, мне срочно необходимо встретиться с Владимиром. Он сказал — ты знаешь, как с ним связаться.
— Знаю.
— Давай, действуй. Пусть он приедет.
Теперь мне предстоит разобраться с тем, кто продавал бумаги. Я даю сослуживцам ориентировку по инженеру, и они тщательно шерстят читинские заводы, работающие на оборонную промышленность. Завершающий этап операции проводит уже профессиональная группа, а не я — одинокий волк.
Вскоре инженера задерживают во время новой попытки переправить в Китай очередную партию документов. Он настолько уверен в своей безнаказанности, что не сразу понимает, что произошло. Находясь в состоянии полнейшего заблуждения, считает, что в России не осталось профессионалов, которые способны им заниматься.
Вот так я заканчиваю свою работу в Забайкальске.
Перед посадкой в поезд успеваю позвонить Лере.
— Лерочка! Ты меня еще ждешь?
На другом конце трубки слышу тихий ответ:
— Да.
— Скоро буду с тобой. Говорить долго не имею возможности. Целую, — я кладу трубку.
Всю дорогу домой, от скуки, провожу в размышлениях. Всегда удивляюсь тому, как устроен мир: Почему люди такие разные по характеру своему, и образу жизни? Воспитывались все в одном государстве, по одной системе, однако кто-то занимается созиданием, а кто-то разрушением.
Вся наша жизнь — это один большой сон. У кого-то он цветной и яркий, у кого-то черно-белый, тусклый и блеклый, как и его собственные мысли. Вот так и существуют рядом созидатели и разрушители.
Продолжаю размышлять и вспоминаю слова одной своей знакомой: «Для того, чтобы к тебе не прилипала всякая дрянь, необходимо каждый вечер, перед сном анализировать, что произошло за день, отсортировать весь накопившийся за день негатив — и мысленно выстирать все это „грязное белье“ в машинке, затем высушить его, прогладить и разложить по полкам. Это трудоемкое занятие, требующее внимания и напряжения. Зато голова с утра легкая, ясная, свободная от всяких ненужных мыслей. Своеобразный аутотренинг для перегруженных мозгов».
А что, реально помогает! И почему я не стал настоящим пианистом? Разъезжал бы с концертами, имел бы постоянную чистоту мыслей и гармонию в душе, не работал бы с чернухой, от которой все время находишься в напряжении. Но, с другой стороны, спокойствие может быстро наскучить…
ГЛАВА 5
Утром несколько раз звоню в дверь Лериной квартиры. Звонки получаются требовательными и нагловатыми. Она выходит в коридор и недовольно спрашивает:
— Кто там, так рано?
— Дед Мороз вам подарок принес! — Смеюсь я за дверью.
— Открывай быстрей, а то подарок растает!
Лера распахивает дверь и сразу попадает прямо в мои крепкие объятия.
— От тебя пахнет приятной незнакомой свежестью. — Говорит она.
— Это запах степи. Ездили с концертами по военным гарнизонам Забайкальского округа.
— Ты надолго, или…? — она не договаривает.
— Пока не знаю. Летний график гастролей еще не утвержден. Сообщу тебе, когда станет известно.
— Саша, не стой в прихожей, проходи!
Беру коробку и иду с ней в комнату.
— Ой! Импортный пылесос! — Громко радуется она.
— Наконец-то увидела, принимай! Подарок для тебя. Достал по случаю.
— Спасибо! Как ты угадал, что у меня нет пылесоса?
— Я в курсе, что они все еще в дефиците.
— А я ждала тебя сегодня — завтра! Интуиция меня не обманула.
— Скорее всего, это не интуиция. — Возражаю я. — Опять с бабушкой совещалась, у нее спрашивала?
— И с ней совещалась — отвечает Лера.
— Рассказывай, чем занималась, как тут, без меня, справлялась?
— Нормально справлялась, в Лондон по делам летала.
— Ах в Ло-о-о-ндон! — Тут моя небывалая ревность начинает выливаться через край. Когда такое было, чтобы я ревновал женщину к поездке, совершенной без меня? Я сам себя не узнаю. Лера довольно улыбается. Мужская ревность, иногда, в очень умеренных количествах, приятна женщинам. Я это точно знаю.