Из последнего разговора с Владимиром Рерихом понимаю: время настало. Красная армия переходит в наступление и постепенно вытесняет представителей старой власти из Сибири и Монголии.
Рерих с тревогой рассказывает свежие новости:
— Судя по слухам, быстро распространяющимся по гарнизону, подконтрольная нам территория сужается, развязка близка. Скорее всего, мы не сможем удержать этот край в своих руках. Офицеры спешно исчезают в неизвестном направлении. Понятно, что Унгерн-Штернберг будет биться до конца и не отступится добровольно от своих владений, но положить свою жизнь в битве за монгольское государство не имеет никакого смысла.
Решаем покинуть Даурию в ближайшее время.
Под предлогом срочного дела отпрашиваемся у командующего в Хабаровск.
Садимся в поезд. Нас хорошо знают местные офицеры и казаки. Благодаря этому обстоятельству добираемся до места назначения без приключений. С наступлением темноты двигаемся по льду в сторону Харбина. Самое сложное место, которое предстоит пройти, дорога между островами по фарватеру. С этих островов частенько стреляют по движущимся мишеням.
Идем по льду в километре друг от друга. На полдороги с острова ухнуло пару выстрелов. Мы замираем и прижались к земле. Тихо. Видимо, не по нашу душу. Дальнейший путь проскакиваем удачно, без происшествий. На берегу нас встречает китаец и за несколько юаней провожает до ближайшей станции КВЖД.
Утром уже едем в поезде. Глядя в окно, вспоминаю адрес своего знакомого, полковника Протасова. Помнится, Константин говорил, что он сможет приютить меня хотя бы на первое время.
Выходим из вагона и прощаемся. Каждый из нас отправляется в свою сторону. Останавливаю рикшу, сажусь. Он везет меня по нужному адресу.
Вот он, чудный Харбин! Проезжаю по знакомым улицам. Сколько радужных надежд связывал я с этим городом! Как давно это было! Вся моя жизнь развалилась на непонятные кусочки. Где жена, что с сыном, что с братом? Как вызволить их из «красного» плена? Я снова один, в чужой стране. Какое меня ждет будущее? Кто мне ответит на вопрос: что творится в России и за что Всевышний послал ей такие испытания?
В грустных размышлениях незаметно доезжаю до дома, где живут Протасовы.
Престарелая мать Андрея — Лидия Петровна очень добра. Она принимает меня. Мать семейства сумела вывезти с собой кое-какие драгоценности и постепенно меняет их на продукты, которыми кормит всех нас. Кушать приходится только рис с приправами и кое-какие овощи.
В Харбине встречаю многочисленных знакомых, ранее занимающих высокие посты в Петербурге. Все бедствуют, пытаются найти хоть какую-нибудь работу у китайцев. Не сплю ночами. Оторванный от семьи, не имеющий никакой информации о судьбе родственников, потихоньку прихожу в тупое уныние. Положение русских эмигрантов с каждым днем становится все более ужасающим. Офицеры собираются на совещание и пытаются выработать план дальнейших действий.
Тем, кто еще располагает остатками средств, приходит мысль: хорошо бы перебраться на корейском судне из порта Дальнего через Джакарту и Каир в Европу, а оттуда дальше — кто в Париж, кто в Германию к родственникам. Некоторые офицеры до сих пор хранят свои небольшие денежные средства в европейских банках.
Идея мне нравится. Но для ее осуществления придется продать свое фамильное кольцо с изумрудом. До отправления судна остается неделя. Иду на местный рынок и показываю кольцо китайцу-перекупщику. Тот долго крутит драгоценность в руках, переворачивает, видит гексаграмму на обратной стороне, качает головой и отказывается покупать. Напрягаюсь, пытаюсь знаками объяснить, что это моя личная собственность, но китаец продолжает отказываться, затем показывает на шинель и предлагает снять ее. Отдаю шинель. В Джакарте она уже не пригодится. Довольный китаец отваливает мне денег, как за перстень и я, ничего не понимающий, мерзнущий бегу домой. Дома пытаюсь уговорить семейство Протасовых плыть Европу. Наивная Лидия Петровна никак не может решиться.