- Затем, - перебил его красноречие старший друг, - что пока мы спали, с нами уже что-то сделали.
- В каком смысле? – выпучил глаза Серёга.
- В таком, что мы им для чего-то нужны. Солдаты все под наркотиками, база автономная и не является никаким стратегическим военным объектом, а скорее всего, является какой-то секретной лабораторией, где производятся неизвестные нам опыты, возможно даже, с проколами во времени.
- Чего-о? – не понял Сергей, почёсывая руку у сгиба локтя.
- Во времени, Серёжа, в пространстве – времени. Помнишь карету? Неспроста же она выскочила из подземелья. Здесь происходит что-то весьма засекреченное от народа, и мы, дорогой друг, раз уж попали к ним в руки, являемся теперь для них подопытным материалом. – Он выдохнул дым потолок. – Кролики мы, Серёжа. Кролики для опытов. У тебя суставы крутит с утра?
- Д-да… - запнулся Сергей, снова принимаясь чесать руку. – И голова и давление…
- Вот! – поднял вверх палец Егорович. – Над нами, пока мы спали, провели уже какой-то свой первый опыт. – Он тоже почесал руку и, внезапно осенённый ужасной догадкой, быстро притянул руку Сергея к себе:
- Смотри!
Оба уставились на крошечные пятнышки в сгибах локтя в одном и том же месте их левой руки.
- Вот! Что и требовалось доказать. Нам вкололи какую-то сыворотку, а пока мы спали, каким-то образом вывели из строя наши часы. Соображаешь, для чего это проделано?
Ответить Сергей не успел. В это время открылась дверь, и в вагончик вошли двое молчаливых охранников, держа в руках подносы с завтраком.
Оба друга многозначительно обменялись взглядами, но промолчали. И так было ясно.
…Глаза десантников были пусты и не выражали никаких человеческих эмоций.
№13.
В четыре часа утра их, всё ещё спящих глубоким сном, погрузили в санитарную машину и повезли в неизвестном направлении. По трассе при хорошей погоде до города было часа два езды, а в такое время суток и того меньше, поскольку встречного транспорта почти не попадалось.
Ровно в полшестого утра их усадили в парке, по иронии судьбы, на ту же скамейку, где два дня назад Сергей с Маришкой встретились перед институтом, чтобы взять там освобождение от учёбы и, оставив, привалившихся друг к другу плечами, уехали на санитарной машине, никем не замеченные. Разница состояла лишь в персонажах: теперь на лавочке, вместо Сергея находился спящий Валентин, а Маришка, проснувшись позже, никак не могла взять себе в толк, каким образом Валька оказался здесь, если несколько минут назад прежде был её Серёжка…
А объяснялось всё, в общем-то, довольно просто: для обоих друзей сегодня вновь был понедельник. Тот самый понедельник, когда незадачливый Сергей пригласил её в парк и рассказал историю кареты с локомотивом. Вот такая ирония судьбы. Им обоим стёрли память и каким-то неведомым образом повернули время вспять, отодвинув события, или, точнее, вернув их обратно на два дня назад.
Город только начинал просыпаться, и парк был ещё совершенно пуст.
Первой, как уже упоминалось, пришла в себя Марина. Голова кружилась, во рту чувствовался привкус железа, левая рука на сгибе локтя почему-то неприятно ныла. Ещё только светало, но поднеся руку к глазам и закатав рукав куртки, она всё же различила едва заметное пятнышко от укола, при этом немало удивившись и уставившись на него вытаращенными от испуга глазами. Ещё больше она удивилась, когда сплюнула на ладонь крупинки гречневой каши, отчего-то застрявшей в зубах. Гречку за последние несколько дней, насколько она помнила, ей употреблять не приходилось: особенно вчера на день рождения.
Мысли путались и разбегались в разные стороны, абсолютно не собираясь в этот ранний час выстраиваться в разумную логическую цепочку. Она помотала головой и вновь уставилась на спящего Вальку. Мимо прошёл дворник и подозрительно, с сомнением посмотрел на молодую пару.
«Стыдно-то как…» - мелькнуло у Маришки.
«Накурились…» - мелькнуло у дворника.
- Валик! – потормошила она друга, абсолютно не понимая, что сейчас происходит, и каким образом она оказалась рано утром на скамейке парка рядом с ним. – Валька! Просыпайся, слышишь?
После нескольких бесполезных попыток Валентин всё-таки открыл один глаз. Через минуту - другой. Мимо прошёл ещё один человек с портфелем: город начинал просыпаться. Сейчас заработают светофоры, прокатят первые трамваи, люди пойдут на работу, и их увидят в таком неприглядном виде, отчего у Маришки сразу покраснели щёки.
- Валька! – тормошила она его.
- Где…я? – донеслось как из утробы.