– Вы не подскажете…
– Отчего нет? Подскажу, Слава, подскажу…
Конечно же это был Глеб Иванович Бокий. Сгорбившийся, ссутулившийся и посему выглядевший много старше своих и без того немалых лет…
Его умению перевоплощаться без грима, париков и прочих профессиональных трюков, завидовали многие сотрудники НКВД.
Позже метод возьмёт на вооружение и сам Плечов; вот только на то, чтобы в совершенстве овладеть им, уйдут долгие годы…
– Ну, рассказывай, – удобно расположившись посередине недавно выкрашенной, но уже высохшей скамьи, произнёс чекист.
– О чём? – удивлённо пожал плечами студент, скромно примащиваясь слева от своего куратора.
– Как ты до такой жизни докатился?
– Какой, товарищ комиссар?
– Чтобы доносить на своего преподавателя… Да ещё и земляка!
– А разве Фёдор Алексеевич тоже родом из Белоруссии?
– Да.
– Простите, не знал!
– А если б знал, то не пришёл на Лубянку, а?
– Ну, почему же?.. Какой-то личной неприязни к Фролушкину и, следовательно, причин желать ему зла у меня нет – это правда. Но и оставлять без внимания чьи бы то ни было антисоветские выпады я не намерен!
– Молодец! С этой минуты, как и договорились, будешь работать лично на меня… Ясно?
– Не совсем… Я намерен служить своей Отчизне, родному рабоче-крестьянскому государству, а никак не отдельной личности! Даже такой крупной…
– Да не волнуйся ты так… Кстати, как тебя кормилица в детстве величала?
– Ярек, Яра… Я родился в Минске 23 августа 1911 года… Тогда в этом городе проживало множество поляков, как у нас говорили – ляхов, и мама, между прочим, представительница одного из самых славных и древних белорусских родов – Кухарчик её девичья фамилия, стала звать меня на чужой манер…
– Значит, Яра?
– Так точно!
– Теперь это твой оперативный псевдоним, о существовании которого никто не должен знать.
– Понял.
– Запомни: быть секретным сотрудником в нынешнее время – непросто и… небезопасно! Внутри страны обострилась классовая борьба. Враги народа, словно тараканы, повылазили изо всех щелей и пытаются сорвать построение социализма… Чтобы своевременно выявлять, а, значит, и пресекать их подлые замыслы, сил аттестованных сотрудников явно недостаточно, вот мы и вынуждены прибегать к услугам сознательных граждан из разных социальных групп, в том числе и студенчества. Надеюсь, ты не против?
– Никак нет!
– Я лично ходатайствовал перед руководством о том, чтобы взять тебя на довольствие и в то же время вывести за пределы штатного расписания.
– Спасибо…
– Встречаться будем раз в неделю на этом же месте… По пятницам, в 14.00…
– Сегодня двадцать седьмое, воскресенье… В пятницу – первое – Новый год, Глеб Иванович.
– Тогда по средам… Если наша лавка вдруг окажется занятой – пересядешь на следующую в этом же ряду и прождёшь ровно четверть часа.
– А если вы не придёте?
– Значит, на то нашлась уважительная причина… Волноваться по такому поводу не следует. Просто потерпишь лишних семь дней…
– Понял.
– Появляться на Лубянке тебе нельзя… Лишь в случае крайней нужды, ежели таковая, конечно, возникнет, можешь позвонить на этот номер. – Бокий достал из внутреннего кармана пальто обычный календарный листок, на котором карандашом были выведены несколько цифр, после чего изорвал его в мелкие кусочки и отправил в стоящую справа от скамьи мусорную урну. – Запомнил?
– Так точно.
– Представишься: «Яра» – и назовёшь время, например, семнадцать ноль-ноль, оставив зазор в два часа, чтобы я смог добраться до места встречи.
– Понял.
– Вот тебе постоянный пропуск. – Бокий протянул открытку всё с тем же Кремлёвским пейзажем, посреди которого красовался штамп с трудно различимой аббревиатурой (позже Плечов много раз будет рассматривать её через лупу, но так и не поймёт, к какому учреждению имеет отношение эта, как он в мыслях окрестил, «абэвэгэдэйка»).
– Спасибо…
– Ежели же со мной что-то случится, и мы не сможем свидеться в течение трёх недель – спокойно наслаждайся жизнью, пока тебя не найдёт мой преемник…
– Как я его узнаю?
– Он скажет: «Здравствуй, Яра». А после того как ты в произвольной форме ответишь на приветствие, представится: «Тебе привет от Горняка». Так меня ещё при царе Горохе окрестили филеры тайной полиции. Теперь эту кличку мало кто помнит…