— Хочешь знать мои секреты?
Сион с трудом открыл глаза. Куу сидел рядом с постелью. В свете лампадки он плел сложный браслет из серебряных нитей и крупных бусин, напоминавших осколочки звезды. Они блестели, мерцали и переливались тусклым светом, маня.
— Можешь спрашивать.
— Не до тебя сейчас, — прохрипел Сион, укрываясь одеялом с головой.
— Как грубо ты со своим божеством общаешься. Я злопамятный, имей это в виду, человек. Неуважительное обращение терпеть не стану.
— Дай поспать.
— Что ж, раз такова твоя просьба. — Лампада потухла, погрузив комнату в приятную тьму. Куу пересел на постель. — Подвинься немного, раз так…
***
Благодаря настою Хатча утро выдалось почти безболезненное. Только совесть немного мучила, не стоило пить так много после обряда… не стоило вести себя так высокомерно… не стоило грубить божеству… столько всего не стоило делать, но изменить ничего не получалось, оставалось лишь принять себя и свои поступки. Поэтому Сион, стиснув зубы, занимался делами в обители богов.
— Ой, фу, что это за сморщенная гадость? — рассмеялся Куу, брезгливо поднимая угощение двумя пальцами и осматривая со всех сторон. — Это хоть съедобно?
— Это инжир.
— Ты что… — тут же возразил Куу. — Я видел инжир. Он фиолетовый с аппетитной красно-белой мякотью. А это даже в руки взять страшно.
— Ты видел свежий инжир, он будет в конце лета. Сейчас приходится довольствоваться сушеным. Если не хочешь, можешь не есть, но уверяю, что не пожалеешь, если рискнешь. Ты ведь хотел новых вкусов.
Он пристроил на столик еще одну плоскую мисочку, которая тут же приковала всё внимание любопытного бога. Сгорбившись и задумчиво сдвинув брови, Куу разглядывал липкие и рыхлые комочки. Чуть прозрачные, темно-бордовые, с вкраплениями мелких косточек и крохотных кусочков ягодных шкурок. Подозрительно. Зато пахло сладко и весьма соблазнительно. Рука сама потянулась к миске.
— Джезер… — Сион вздохнул, видя вопросительный взгляд. — Его готовят из сока фруктов и овощей, уваривают до густоты, заворачивают в листья и сушат… кажется, как-то так. Мне всё это подарили. Так положено делать после обряда. Я взял на себя защиту этого поселения, а его жители в благодарность принесли мне дары.
— Весьма скромные дары. Не очень-то они ценят твою помощь, похоже. — Куу всё же отправил в рот темный комочек. Похоже, на вкус он оказался намного приятнее, чем на вид. — Могли бы и пару мисок принести.
— Сначала придется заслужить уважение своими делами в новой роли.
— Сион?! Ты здесь?
Они переглянулись. Куу моментально исчез, став невидимым. Сион поднялся из-за стола, спешно приводя в порядок свой наряд.
— Да, вождь. Чем могу быть полезен главе любимого поселения?
Хмурый мужчина вошел в домик, оглядываясь с таким видом, будто проверял, что уже успел испортить новый оболтус, впущенный в обитель временно, из-за крайней необходимости. Придраться оказалось не к чему. Вождь сел за стол, на то самое место, где только что ютился Куу, склонил грузную фигуру над мисками, подаваясь вперед, и вперил грозный взгляд в собеседника.
— Уверен, ты знаешь и сам, что за дело меня привело.
— Осмелюсь предположить, что это следы на песке.
— Именно они. Поэтому сейчас я спрашиваю тебя как нового жреца Айнхэллу. Что ты намерен делать, чтобы защитить жителей?
— Чтобы помочь вождю защитить жителей… — Сион сложил ладони и медленно переплел пальцы, — я сделаю всё, что в моих силах. Но и мне понадобится ваша помощь. Вам придется верить мне и не мешать. Чтобы я мог спокойно и без преград выполнять свой план. Вы согласны на такое условие?
В глазах вождя читалась нескрываемая злость на обнаглевшего юнца. После всего он бы с радостью вышвырнул Сиона из поселения, но понимал, что бессилен без жреца. Вождю положено защищать жителей. Вождь не мог справиться со своей задачей. Оставалось только принять условия того, кто сумеет разобраться с бедой… а уже после можно будет думать и о расплате.
— Каков твой план?
— Во-первых, мы сегодня оградим деревню. Насыпем жгучий перец и разведем костры у всех входов…
— Нет.
— Да, вам придется забыть об этом глупом запрете на огонь. Только он не пропустит псов в поселение. Во-вторых, выставим бойцов с луками вдоль стены. Они будут следить, убьют приближающихся зверей. Если потребуется, поднимут тревогу. В-третьих, я обращусь за помощью к богам. План предельно прост… возможно, первые два условия даже не потребуются.
Вождь молча встал. Сжав ладони в кулаки, он долго размышлял обо всем сказанном. Взгляд блуждал по фигуре жреца. Когда тот уже готов был спросить, вождь всё же ответил сам:
— Делай то, что считаешь нужным. Только на милость добрых богов наша надежда, теперь ни у кого нет сомнений, что эти псы — служки богов злых, людям с ними не справиться.
И, не дожидаясь ответа, вождь ушел. Сион с неприятным чувством поджал плечи и упал на стул. Его слегка трясло. Осмотревшись, он окликнул Куу.
— Ты здесь? Ты очень нужен мне, ответь, пожалуйста… я хочу поговорить…
Но любопытное божество не отзывалось.
В тот вечер Куу так и не явился. Сион пытался проводить обряд, чтобы достучаться до кого-то еще, но всё оказалось без толку. К ночи вождю всё же пришлось выставить караул и разрешить оградить селение кострами. Над высокой стеной стояло жаркое зарево. Перепуганные жители забились в свои дома раньше обычного, прихватив и мелкий скот. Ни один из богов так и не явился. А вот дозорный с восточной стороны убил одного из псов. Его труп с пробитой насквозь головой лежал до самого утра, но к полудню бесследно исчез. Никто не понял, куда он делся, но дозорные стали шептаться, что свои же и сожрали. Во второй караул выходили с куда большими опасениями. Псы вели себя уже осторожнее…
***
Три ночи и три дня Куу не давал о себе знать. Сион уже почти поверил, что больше не увидит свое божество, что от них окончательно отвернулись, но продолжал проводить положенные обряды, надеясь на чудо. Вождь всё сильнее выказывал недоверие. Сион всё слабее верил в собственный дар. Что толку в крохах этого дара, если не умеешь ими воспользоваться? Настроение в деревне становилось всё мрачнее.
Даже почти поправившийся Арю уже не светился уверенностью. Еще недавно он был готов горы свернуть, чтобы только добраться до собственной цели. Теперь только качал головой. Выводить Хатча в пустыню снова, пока с псами не разобрались окончательно, он не рискнул бы ни за что. И в прошлый-то раз с трудом удалось спастись… сам поражался, как умудрился защитить, при этом еще и отделаться только укусом.
А трупы псов, как оказалось, заглатывал песок. Убили всего трех. Все они исчезли. Песок просто утягивал их в себя. Люди говорили, что это злой бог, создавший псов, забирает их обратно, чтобы на следующую же ночь вернуть еще более злыми и кровожадными.
Вот только время шло, жизнь продолжалась.
— Ты помнишь, что обещал нам? — Хатч искоса глянул на друга. Сион недоуменно приподнял брови, замерев с фиником в зубах. — Нам с Арю.
— Ах, это, — протянул Сион. Дожевывая финик, он деловито кивал, строя из себя важного и серьезного жреца, что не очень вязалось с пошатывающимся парнем, сидящим на столе и плюющим косточки от фиников в стоящую в углу кружку. Большинство косточек, к слову, пролетели мимо. Но в собственном бараке он был главным. — Я отлично всё помню. Более того! Готов провести обряд этой же ночью. Несите воду, лампаду и… поищите мой заговоренный нож, он где-то в грязной одежде валяется. Я пока приведу себя в порядок, нельзя в такой важный вечер ходить растрепанным.
— Как-то подозрительно, — растерялся Хатч, оглядываясь на Арю.
Тот оценивающе смотрел на новоиспеченного жреца. Задумчиво пожевав губу, тихо проворчал, что надо пользоваться шансом, пока вино не выветрилось, а то по трезвости может и отказаться. Пообещал-то тоже после попойки.
— Властью, данной мне божественным братом… — торжественно вещал Сион. — Кстати, где он? Куу?! Где ты там столько дней прячешься? Надоело звать тебя каждую ночь и слышать только тишину. Выходи уже, я соскучился. Нужна твоя помощь, побудь свидетелем, не хочу, чтобы на зов таинства вдруг явился кто-то другой. Ведь никто не прилетит, если здесь уже будешь ты, правильно?