В этой доброте и в жизни ради всеобщего блага мудрец обретает полноту и завершенность. Он ни в чем не испытывает нужды.
Практикуя У-вэй, человек ничего не ждет взамен, ничего не теряет и ничего не обретает. Нет никакого суждения или привязанности к результату: только простота и великодушие. Откровение вселенской доброты.
Мудрец практикует недеяние и не терпит неудач.
Не цепляясь, он не теряет. <…>
Он умеет поддерживать естественный ход вещей,
не навязывая своих действий.
(64:5–8)
Дао, высказанное вслух — уже не вечное Дао.
Имя написанное — уже не вечное имя.
Безымянное — начало всей Вселенной.
Названное — мать бесчисленных существ.
(1:1–2)
Мы начали с разговора о безмолвном выражении Дао в первой главе. Теперь поговорим о том, что значит высказывать Дао. Голос и речь — естественные инстинктивные действия людей. Чистый, искренний, смиренный и невинный голос — это «звук Дао».
Спрашивать, каково значение этого голоса, все равно что спрашивать, каково значение грома, грохота при землетрясении, шума дождя, пения птицы или любых других звуковых вибраций, сопровождающих природные явления. Мы слышим их и знаем их. Нет нужды понимать или толковать их.
При осуществлении бездеятельного действия У-вэй, голова, голос, руки и ноги действуют без принуждения. Это действие осуществляют невесомые облака и бесцветный дух. Когда голова человека и две его ноги работают в гармонии, ноги не станут шагать независимо друг от друга. Они — одно целое, и ни одна из них не может выполнять действие самостоятельно. Качество этого единства такое, что оно не оставляет места для проекций, таких, как сознательные манипуляции, личностные влияния и эмоциональные реакции. И тело не отделяется от ума.
Наивысшее деяние есть недеяние,
Поэтому оно плодотворно.
Низшее деяние никогда не перестанет действовать,
Поэтому оно неплодотворно.
Высшее деяние свободно от обязательств,
Однако ничего не остается невыполненным;
Высшая человечность обязует,
Однако ничто не остается невыполненным.
(38:1–2)
Высшее деяние, которое мы рассматриваем сейчас, — это попытка «высказать Дао».
Типы речи
Существует четыре различных способа пользоваться речью.
1. Лао-цзы утверждает: Кто знает — не говорит. Кто говорит — не знает (56:1). Если кто-то действительно точно знает что-то, какой ему смысл говорить об этом? Общение — это, в некотором смысле, попытка прояснить что-то в уме. Речь как таковая служит своего рода повозкой, курсирующей между знанием и незнанием. Речь служит для того, чтобы выразить то, что человек знает; объяснить, что он хочет узнать; попросить то, что ему нужно от себя и других; защитить свою привычную позицию знающего.
2. Речь — это способ дать обещание себе, подбодрить себя, сосредоточиться на себе и обрести внутреннюю уверенность. Речь преследует двоякую цель: а) наладить взаимоотношения и установить внутреннее доверие; б) закрепить привычки и плотно привязаться к телу-уму.
В деловых взаимоотношениях обещание включает в себя следующие этапы: заключение соглашения, проработка процесса, осуществление запланированного. Любое обещание ценно именно как обещание самому себе.
Обещание помогает справиться с неуверенностью. Оно служит мощным инструментом защиты эго и подавления страха. Чем неувереннее чувствует себя человек, тем более глубокие страхи его одолевают. Обещание — это сделка, подразумевающая доверие и способность дать слово. В связи с этим Лао-цзы отмечает, что говорить с благой верой — это путь Дао (8:3).
3. Речь служит для выражения системы верований ума — индивидуального и коллективного, личного и культурного. Это допущения и убеждения, к которым обращается ум. Это приемы связывания и отрицания. Отдельная личность, групповое взаимодействие, социальные структуры — все это основано на эффективном и сильном использовании речи. С ее помощью индивидуум сливается с социальным и культурным окружением.
4. Речь — это способ проявить внутреннюю веру и подтвердить способность к адекватным взаимоотношениям между своим внутренним Я и представлением о себе, а также между Я и другими людьми. Благодаря этой внутренней вере люди во всем мире принимают и понимают идею «внутреннего голоса». Это подчеркивает истинное значение речи — инструмента веры и установления доверия.