— Ты такая красивая, ты мое спасение — пробормотал он едва слышно. — И мне кажется, я влюбляюсь в тебя.
***
Александр
Она ощутила вкус греха и сладчайшего обольщения, моей вечности. Я усилил давление своего языка, мои движения ускорились, когда она вцепилась в мои волосы, потянув за них.
Я скользнул пальцем внутрь нее, и она сильнее прижалась к моему рту.
Эйвери издала глубокий, хриплый звук, который пронзил меня до мозга костей, ее неповторимый аромат затуманил мои чувства.
Как бы я хотел вонзить свои клыки в ее кожу, попробовать ее хотя бы раз. Этого хватило бы на всю жизнь. Нет, это была ложь. Я никогда не насытился бы ее кровью.
Бедро Эйвери было прижато к моей щеке. Все, что мне нужно было сделать, это повернуть голову и отметить ее как свою. Но что, если я не смогу остановиться? Что, если ее кровь была настолько пьянящей?
Ты можешь остановиться, уверял я себя. Только один вкус.
Дьявольский голос в моей голове, который не знал ни жалости, ни раскаяния, взял верх, и я повернул голову, обхватив ее бедро рукой и кусая ее, в то время как мои другие пальцы уверенно двигались в ней и из нее.
Вздох удивления сорвался с ее губ, но у нее не было времени паниковать, так как одна маленькая капля моего яда привела ее в полный экстаз. Это было ощущение чистого кайфа, дающее тебе лучший оргазм в твоей жизни.
Ее кровь коснулась моего языка, и я чуть не кончил на месте. Вкус у него был более насыщенный, чем у всего, что я когда-либо пил в своей жизни. Ее эликсир жизни, приготовленный специально для меня, мой личный наркотик.
Я сильно втянул, и ее кровь потекла по моему горлу, запечатлевшись в моей памяти, как в тот момент, когда я увидел ее в первый раз, а затем во второй, третий и несколько недель назад в четвертый раз. В каждой из ее жизней я находил ее, или она находила меня, обреченная снова влюбиться и все же не быть вместе.
Крик сорвался с ее губ, когда ее мышцы сжались вокруг моих пальцев, и ее влага потекла по моему запястью.
Хватит, кричал другой, более рациональный голос в моей голове. Достаточно...
Я вытащил клыки и увидел два прокола на ее бледной коже. Они заживут через несколько минут, точно так же, как заживала рана на ее ладони.
Я вздрогнул, когда из ее горла вырвался еще один крик, на этот раз не от удовольствия, а от ужаса.
***
Эйвери
Я оттолкнула его назад, уголки его рта и подбородка окрасились темно-красным. Он, блядь, укусил меня? Нет...
Я попятилась от него, когда пришло жуткое осознание. Мои туфли застряли в грязи, и я сняла их, чтобы увеличить расстояние, между нами.
Мои сны, черные глаза, страх Лейлы перед кровью. Если бы мои конечности не окоченели от холода, я могла бы упасть в обморок.
Он медленно поднялся на ноги, не делая резких движений, как будто я наставляла на него пистолет. Мое сердце бешено колотилось, готовое вырваться из груди, а пальцы бесконтрольно подергивались.
— Не бойся меня — умолял он, протягивая руку, но я отступила. Его глаза, когда-то яркие, как небо, стали темно-синими.
Иногда монстры ближе к вам, чем вы думаете. Однажды он сказал мне это.
Я не могла в это поверить, не хотела в это верить, и все же мое сердце всегда знало, как будто он признался мне в этом давным-давно.
С болью в сердце я развернулась и побежала прочь. Камни и мелкие ветки впивались в мои босые ноги, но я почти не чувствовала боли. Адреналин притупил мои чувства.
Я уходила все дальше и дальше от академии, лес становился все гуще и темнее. Я хотела повернуть, чтобы выбежать на главную дорогу, когда неподалеку от меня послышался шорох. Он догнал меня. Или нет, он этого не делал.
Краем глаза мелькнула белая рубашка, но у меня не было времени думать об этом, хотелось поставить, между нами, полушарие.
Александр солгал мне, укусил меня. Может быть, он поступил бы хуже…
Мои легкие угрожали сдаться, мои движения замедлились. Только мое бешено колотящееся сердце заставляло меня продолжать бежать, подальше от вампира.
***
Александр
Я побежал за ней, но оставил, между нами, достаточное расстояние, не желая пугать ее еще больше. В какой-то момент она устанет.
Моя девочка была совершенно напугана, и это разбило мне сердце. Я проклинал себя за ту боль, которую причинил ей, и не смог бы жить, зная, что она ненавидит меня.
Запах крови на ее ногах стал сильнее, и мне пришлось собрать все свои силы, чтобы подавить черные вены вокруг глаз. Это прикончило бы ее окончательно.
Издалека я услышал треск веток, увидел, как кто-то бежит к нам. Флавиан. Я ускорил шаг, желая заслонить ее от него. Этот мудак-садист любил терроризировать смертных студентов.
— Делиться - значит заботиться — сказал он издалека, зная, что я его слышу.
Он поднялся на ступеньку выше, чтобы Эйвери могла его видеть. Еще один крик сорвался с ее губ, и прежде чем Флавиан смог схватить ее, я оттолкнул его своей сверхъестественной силой. Он врезался в дерево, которое от удара разломилось надвое. Брат Пенелопы просто смеялся как идиот, как будто для него все это было шуткой.
— Нехорошо — съязвил он, прежде чем продолжить погоню.
Кровь Эйвери, ее страх и тот факт, что она убегала от него, сделали ее конечной добычей, которая подпитывала его инстинкты.
У меня не было времени опомниться, и он продолжал ускоряться, в то время как Эйвери убегала от нас зигзагом. Флавиан повернул запястье в мою сторону и послал порыв ветра прямо в мой центр, позволив мне отлететь назад, как будто я ничего не весил.
Черт, я недооценил маленького ублюдка, особенно его стихийную магию, которой обладали несколько сильных вампиров.
Огненное лассо вырвалось из моих пальцев, желая обжечь его руки, но он увернулся в последнюю секунду, наступая Эйвери на пятки.
Я видел, как она борется за каждый шаг, и боялся, что она больше не выдержит. Одной-единственной мыслью я послал ветер ей в спину, чтобы она набрала скорость, но я знал, что это было напрасно.
Мои ноги едва коснулись земли, когда я схватил мальчика за рубашку, прежде чем виноградные лозы обвились вокруг моих ног и повалили меня на землю. Я сжег виноградные лозы и поднялся на ноги, когда услышал крик Эйвери. Моя кровь застыла.
Флавиан стоял позади нее, его рука обхватила ее горло, пальцы впились в ее хрупкую кожу. Ее глаза были красными, в то время как его были черны как ночь.
— Еще один шаг, и я убью ее, профессор.
25
Александр
Это то, на что был похож внетелесный опыт?
Я не мог ясно мыслить, только видел перед собой измученное лицо Эйвери. Она яростно царапала его предплечья, брыкалась и извивалась, но это было так, как будто она боролась со стеной. Глаза Флавиана были полны убийственной ярости, он жаждал ее крови.