Она закатывает на меня глаза, как на капризного ребенка, и снова вздыхает:
— Ты слишком нарядно одета, Пеп. Ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке, если наденешь все это, когда придут остальные. Так что сними толстовку и майку. Я полагаю, на тебе красивый лифчик?
— Ну, да, — заикаюсь я, когда она с важным видом удаляется от меня.
— Отлично, у меня есть сбруя, которая должна подойти тебе в самый раз.
Сбруя?
Во что черт возьми, Томми втянул меня сейчас? Я никогда не считала себя ханжой, но, видимо, сегодня вечером я узнаю о себе кое-что новое.
Харпер возвращается с хитроумным приспособлением из кожи и металла, свисающим с ее пальца.
— Это одно из моих. Если ты облажаешься, тебе несдобровать, поняла?
Я киваю ей и протягиваю руку, чтобы забрать его у нее, но она отдергивает его.
— Сними свою чертову одежду. Тебе понадобится помощь, чтобы надеть это. Какого хрена Мейер нанял тебя? Тебя съедят заживо через час. И это касается только Джессики, не говоря уже об остальных. Иисус, блядь, Христос.
Моему эго наносится удар за ударом, но я сбрасываю толстовку и майку, борясь со всеми инстинктами прикрыть руками живот, пока она разглядывает рисунок, закрывающий значительную часть моей кожи. К счастью, это скрывает мои шрамы, именно поэтому у меня есть тату. Она наконец снова улыбается мне.
— Намного лучше. Теперь ты впишешься. Повернись.
Позже я буду очень сильно кричать на Томми. Обычно у меня нет проблем с демонстрацией своего тела, но я не была готова к этому, и из-за того, что меня застали врасплох, мой внутренний переключатель плавления завис в опасной близости к положению "включено".
Несмотря ни на что, я делаю то, что она говорит, та часть меня, которая больше нравится людям, которую я так презираю, берет на себя ответственность, и она помогает мне влезть в кожаные ремни и защелкивает пряжки на спине и в задней части горла. Я мельком вижу свое отражение в зеркале за стойкой бара, и мои глаза расширяются. Это колье, которое спускается в виде пентаграммы на моей груди, обвивается вокруг груди, и есть кожаная полоска, которая оборачивается прямо под грудью.
Это прекрасно по-своему, и, хотя это не то, что я обычно выбираю для себя, могло быть намного хуже.
— Лучше, — говорит она, когда я слышу приближающиеся к нам голоса. — Остальные здесь, так что приготовься, Пеп. Пришло время тонуть или плыть.
Моя первая смена длится уже четыре часа, и я разбила три стакана и дважды поскользнулась. О да, я уже произвожу отличное впечатление и нахожусь на пути к тому, чтобы, образно говоря, повеситься на этой веревке. Однако, что я усвоила, так это то, что здесь определенно существует иерархическая структура, и я нахожусь на самой низкой ступени лестницы.
Люди, работающие в подвале и подсобных помещениях, определенно говорят: "мы лучше вас".
Харпер наблюдала за мной, как ястреб, весь вечер, и я уже нажила врага в лице одного из пяти других сотрудников бара, работающих на первом этаже, совершенно не представляя, как. Но Джессика — мой очевидный новый враг — поставила своей задачей сегодня вечером набрасываться на меня при каждом удобном случае.
Я думаю, Харпер была права насчет нее.
Пока что я выпила два напитка, которые она "случайно" пролила, а ее туфли на шпильках так сильно избили мои ступни, что я почти уверена, что сломала палец на ноге из-за нее.
Но все в порядке, все в полном порядке.
Майки кажется достаточно милым, но он чертовски яркий, и по сравнению с ним мой любимец людей Пеп выглядит ходячей грозой. Тори была самой милой со мной, помогала мне, когда я, очевидно, тонула в заказах коктейлей, и, кажется, была просто милой в целом. Остальные только что закончили свой вечер и оставили меня в покое.
Я должна признать, что мое увлечение танцорами в клетках было более чем немного отвлекающим, но я думаю, что в этом одно из отличий работы в баре маленького городка от работы в популярном ночном клубе в центре города.
К счастью, я была слишком занята всю ночь, чтобы даже думать об огромном количестве людей здесь, или о Тренте, или о том, что… любая из вещей, которые преследуют меня.
— Сделай перерыв, — говорит мне Харпер, кивая на дверь за стойкой, которая, как я узнала ранее, ведет в комнату отдыха. Я открываю рот, чтобы возразить, но передумываю и киваю. Мои ноги будут очень благодарны мне за то, что я оторвалась от работы на десять минут, как и мое очень ноющее колено, которое я игнорировала в течение последнего часа с тех пор, как неохотно приняла несколько обезболивающих.