Я открываю рот, чтобы заговорить, когда они втроем подходят ближе ко мне, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это пистолет, направленный мне в лицо.
После столь долгого пребывания в бегах я думала, что наконец-то нашла уголок мира, где я могла бы быть в безопасности.
Наверное, я ошибалась.
ГЛАВА ВТОРАЯ
КУИНН
ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД
Стук в дверь заставляет меня поставить на паузу сериал, который я на самом деле не смотрю, отставить недоеденную тарелку хлопьев и посмотреть на время в моем паршивом одноразовом телефоне. Кто, черт возьми, стучится в мою дверь так поздно?
Я имею в виду, еще не поздно, но моя задница, приближающаяся к тридцати, определенно считает, что прошло то время, когда можно стучаться в мою дверь. Ради бога, я в пижаме, это не светский час в среду.
Снова раздается стук, и я вздыхаю, поднимая свою уставшую задницу с дивана и заглядывая в глазок.
Я вижу цветы прежде всего.
Мое сердце замирает, а комок в горле мешает сглотнуть, но я все равно открываю дверь.
— Добрый вечер, мисс. Доставка для вас.
Я стараюсь не морщиться, когда он вручает мне цветы, прежде чем неторопливо удалиться по обшарпанному коридору, как будто он только что не разрушил мою жизнь.
Не то чтобы это его вина, в конце концов, он всего лишь курьер.
Закрыв дверь, я в миллионный раз проверяю четыре замка и засов на двери моей дерьмовой квартиры и ругаю себя за свою паранойю. И все же я не параноик. Кроваво-красные розы в моих руках доказывают это.
Он нашел меня.
Снова.
Мои плечи опускаются, когда я пытаюсь дышать так, словно мой мир снова не рушится вокруг меня, и прислоняюсь к запертой двери. Я бегаю уже почти два года, и каждый раз, когда я думаю, что мне удалось вырваться из лап моего бывшего психопата, абьюзера, жестокого мудака, который отказывается верить, что он мой бывший, он показывает мне, что я не вне пределов его досягаемости.
Когда-то я думала, что встречаться с полицейским — значит чувствовать себя в безопасности. Особенно с детективом. Трент Боузман не был каким-то новичком, не знающим мира, он был опытным человеком, человеком, который видел тьму и защищал всех нас от нее.
Тогда я и не подозревала, что этот блестящий фасад был именно таким. A видимость. Трент жил в темноте, носил тени как вторую кожу и наслаждался ими.
Список сломанных костей и синяков за те пять лет, что мы были вместе, является доказательством этого. Даже если ему и удалось заставить всех поверить, что я просто неуклюжая. Сумасшедшая. Что он был идеальным парнем, который мирился с моими постоянными неудачами в жизни и все равно любил меня.
Ледяная дрожь пробегает у меня по спине при мысли о том, к скольким людям я пыталась обратиться за помощью в тот последний год, пытаясь сбежать, которые просто думали, что у меня ‘приступ’. Это была одна из его любимых реплик.
Я стискиваю зубы и сжимаю кулаки, пытаясь подавить гнев и отвращение к собственной слабости. Мне следовало уйти давным-давно, но, как гласит клише, я думала, что это была ошибка. В тот первый раз я зашла слишком далеко.
Это была моя вина.
Всю мою жизнь в этом всегда была моя вина, поэтому меня не удивило, что и в этом была моя вина. Я заслужила то, что со мной случилось. У поступков есть последствия, и это были моими. В конце концов, мы все всего лишь люди, и мои родители приучили меня к этому. Совершенство — это то, чего я никогда не достигну. Чаще всего я была никчемной, бесполезной и глупой. Вполне логично, что это была моя вина.
Он был детективом. Добропорядочный гражданин в нашем маленьком городке. Не может быть его вины в том, что он сломал мне запястье и травмировал шею, душа меня в приступе ярости.
Очевидно, мне следовало забыть об этом. Мне следовало просто смириться с чрезмерным употреблением алкоголя, потому что он усердно работал и выплескивал свое разочарование.
Пока он не понял, что я не уйду… Тогда он вымещал все на мне.
Слеза скатывается по моему лицу, когда мой гнев побеждает.
Конечно, он нашел меня. Не имеет значения, что я сменила имя, перестала разговаривать со всеми людьми из моего прошлого, с которыми он общался, когда стало известно, что я ушла от него, изменила свою внешность.
Все это не имело значения.
Он обладал властью.
И я отчаянно хочу взять свои слова обратно.
Оглядывая квартиру и свои скудные пожитки. По крайней мере, мне не потребуется много времени, чтобы собраться. Квартира была меблирована, и я сохранила только абсолютный минимум.