Ну, на самом деле, она хотела, чтобы я продолжала приходить четыре раза в неделю, но от мысли о счете, который настоял оплатить Томми, у меня слезятся глаза, поэтому я настояла, чтобы мы опустили это.
Постоянный пересмотр всего, что происходило на протяжении всей моей жизни, определенно помогает в некоторых аспектах. Хотя я всегда отдавала себе отчет в том, почему я веду себя так, как поступаю, по большей части, когда мне говорят, что это не моя вина, и что это реакция на травму… и почему-то это приносит облегчение. Почти подтверждение. Тот факт, что есть небольшая часть меня, которая считает, что я не заслуживала — и до сих пор не заслуживаю — лучшего, чем то, как относились ко мне мои родители, чем то, как обращался со мной Трент. Та же часть, которая, вероятно, не хочет смерти Трента, потому что, ну, он не всегда был ужасным, и, возможно, я действительно раскрыла эту его сторону. Та самая, маленькая, поврежденная часть, которая, возможно, все еще как-то привязана к нему.
Сейчас я нахожусь в процессе осознания этого, и я никогда не думала, что у меня будет домашнее задание от психотерапевта, но такие частые встречи с моим психотерапевтом определенно подталкивают меня к двери, которую я не знаю, готова ли я еще открыть. Но детские шаги. Гигантские, детские шаги.
Да, я противоречу, я знаю.
Поездка на Uber домой не занимает много времени, и я застаю Йен за просмотром какого-то реалити-шоу о встрече с любовью всей своей жизни в капсуле, где вы их не видите, но все равно слышите друг друга, и закатываю глаза.
— Не суди меня, — кричит она, даже не поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. — Я слышу твое суждение даже отсюда. Это бессмысленный побег в лучшей форме, и мне это нравится. Я имею в виду, на самом деле, кто идет на телевидение, чтобы найти любовь всей своей жизни? Ты можешь себе представить?
— Не совсем, — отвечаю я, открывая дверцу холодильника, и вздыхаю.
Нам действительно нужно начать вести себя взросло должным образом и действительно ходить за продуктами, а не питаться чипсами, соусами и едой навынос.
Но тогда, я думаю, личная встреча тоже прошла не очень хорошо для меня, так что кто я такая, чтобы бросать тень на то, как они выставляют свою жизнь напоказ на всеобщее обозрение? Я просто не могу представить, что моя личная жизнь будет показана в шоу на всеобщее обозрение. — Дрожь пробегает по моей спине, когда я встаю и закрываю холодильник.
— Ни в коем случае.
— То же самое, но это увлекательно. Суди сама, но я гарантирую, что если бы ты села и посмотрела хотя бы один эпизод со мной, ты бы попалась на крючок, мой друг. На крючке.
Я смеюсь над ней, хватая пакет чипсов из буфета и опускаясь на диван рядом с ней.
— Я не знаю об этом.
— Ага. Ты узнаешь. Как прошла терапия? Или мы все еще не говорим об этом? — спрашивает она, протягивая руку и беря горсть чипсов из пакета. Я бросаю на нее косой взгляд, потому что это мое любимое блюдо, но не обращаю на это внимания.
— Все в порядке. Все еще просто разговариваю, пока она кивает и слушает, издавая звуки то тут, то там, когда записывает заметки. Она считает, что мне следует пойти в спортзал, начать прививать здоровые привычки в свой образ жизни. Я рассказала ей о занятиях по самообороне, и она сказала, что это для начала, но это всего лишь раз в неделю, а она думает о четырех-пяти занятиях в неделю.
— Четыре-пять раз в неделю? Эта сучка так часто ходит в спортзал? — Йен усмехается, и я не могу удержаться от тихого смеха над ней.
— Скорее всего, нет, но она, вероятно, не так сломлена, как я.
— Мы все немного сломлены, — отвечает Йен, пожимая плечами. — Важно то, как ты снова берешь себя в руки.
Я молчу и ловлю себя на том, что теряюсь в ее дурацком шоу, как она и предупреждала, и мысленно ругаю себя за то, что втянулась.
— Наверное, нам стоит съесть что-нибудь более существенное, чем чипсы, перед работой, — говорит Йен, когда серия заканчивается, и она проверяет свой телефон. — У нас примерно четыре часа. Этого времени достаточно, чтобы собраться и захватить еду. Ты готова?
В животе урчит так громко, что хочется умереть. Наверное, стоило поесть сегодня утром, но я воздержалась от этого, думая о своем дне.
— Я собираюсь сказать «да».
Она хихикает мне, выключая телевизор.
— Ладно, собирайся и помни, что мы договорились встретиться завтра. Никаких отступлений.
Я стону, потому что совсем забыла. Тусоваться так часто, хоть и весело, но утомительно. Я скучала по этой жизни, когда мне было чуть за двадцать, потому что, ну, Трент. Но я думаю, что, возможно, Йен пора вернуться в свою квартиру, а мне пора притормозить с ночными прогулками. Но это разговор для другого дня.