Посмотри, как к нам относятся с почетом.
Мы практически вываливаемся из машины, смеясь над последней историей Белль о ее отношениях с клиентом — все, что я слышу, это кнуты, наручники и пристрастие к еде и пердежу, — прежде чем нас проводят внутрь клуба. Дымка текилы заслоняет то, что я обычно принимаю, и нас сопровождают в VIP-секцию и отводят кабинку.
Кабинка, в которой уже есть подставка для льда с бутылками шампанского, водки, виски и текилы, а также бокалы, выстроенные на полках на стене.
Ну и черт. Это место действительно вызывает совершенно другие впечатления.
Софи берет шесть рюмок и наливает текилу, вручая по рюмке каждой из нас.
— За то, чтобы быть молодыми и красивыми!
Я выпью за это. Поднимаю свой бокал и делаю вдох, прежде чем опрокинуть свой шот. Этот раздражающий разумный голос в моей голове снова спрашивает, хорошая ли это идея. Иногда мне кажется, что у меня раздвоение личности, потому что я хочу быть здесь и получать удовольствие, но также… голос.
Я запиваю его второй порцией текилы, которую протягивает мне Софи, когда песня "Oh My God" от Usher и Will.I.Am начинает играть, и я возвращаюсь к своим восемнадцати годам.
— Черт возьми, мне нравится эта песня! — Тара визжит и вскакивает на ноги. Она берет меня за руку и выводит из кабинки, остальные следуют за нами на танцпол.
Я позволяю своему телу отдаться ритму песни, позволяя музыке омыть меня, текила впервые за долгое время заставляет меня чувствовать легкость в теле и в голове, и я просто танцую, не заботясь ни о чем на свете.
Эта песня — мой джем! Я давно не чувствовала себя такой свободной… никогда. Поднимая руки над головой, я покачиваю бедрами в такт, запрокидывая голову и распуская волосы каскадом назад, пока мое тело раскачивается.
Это то, что я так долго искала.
Благодаря этому, тому, что происходит сейчас, — годы страха которые я пережила, долгие месяцы побегов, — почти стоят того.
Моя жизнь должна была быть такой с самого начала, но я наконец свободна и собираюсь прожить свою жизнь именно так, как хочу.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Чьи-то руки обнимают меня за талию, и я возвращаюсь к реальности, теплое жжение текилы в моем организме угасает достаточно, чтобы я смогла вырваться из чьих бы то ни было объятий. Я оборачиваюсь и вижу явно пьяного парня, которому натянуто улыбаюсь, прежде чем указать на танцпол.
Мне, наверное, стоит сходить в уборную. Может, я и свободна, но это не значит, что я могу расслабиться. Быть женщиной в городе, где нет знакомых людей, все еще подвергает риску все мое существование, но это того стоит — быть свободной от него.
Пробираясь сквозь толпу тел, мое возбуждение продолжает спадать, когда я проталкиваюсь мимо людей, но я потеряла счет выпитым шотам, так что в голове у меня определенно все еще помутилось. Я толкаю первую попавшуюся дверь, и грохот басов из клуба затихает, когда дверь закрывается, мои шаги неуклюжи, когда я натыкаюсь на стену, прежде чем я понимаю, что нахожусь не в уборной.
Молодец, Куинн.
Голоса привлекают мое внимание, когда я захожу дальше в странный маленький холл, который, похоже, ведет в какую-то кладовку, и несмотря на то, что я знаю, что это глупая идея, текила в моем организме подпитывает мои неправильные решения сегодня вечером. Это определенно не первое, что я сделала за последний час, и я имею в виду, что самое худшее может случиться?
Спотыкаясь, я иду по маленькому коридору, прижимая руку ко рту и пытаясь сохранять спокойствие. Дойдя до конца коридора, я останавливаюсь и дважды думаю. Голоса звучат не совсем приветливо.
Возможно, текила действительно сегодня принимает не самые лучшие решения.
На мгновение я подумываю о том, чтобы вернуться и найти ванную, поскольку мой мочевой пузырь кричит на меня, но мой интерес задет. Как и тот чертов кот, мое любопытство доведет меня до беды. Я просто чувствую это.
Решив не умирать, избежав такой участи уже слишком много раз в своей жизни, я двигаюсь, чтобы повернуть обратно к клубу, когда спотыкаюсь и падаю на землю.
Черт.
Не может быть, чтобы это было тихо. Не так ли?
Я пытаюсь не застонать, когда опускаюсь на колени, прежде чем подняться на ноги, задерживая дыхание и ожидая снова услышать голоса. Они все еще разговаривают вполголоса, но по какой-то спасительной милости, я не думаю, что они меня услышали.