— Эм, это просто жутко. — Я складываю руки на груди, повторяя его позу, но он ухмыляется мне, как будто находит меня забавной. Я имею в виду, не то чтобы я пугающая, и я бы не ожидала, что он будет думать обо мне таким образом, но его улыбка просто выводит меня из себя.
— О, Ангел, ты понятия не имеешь. Итак, ты хочешь бублик или нет?
Я киваю, отказываясь отвечать устно. Все еще очень голодная, и, несмотря на огурец в пико, Карлос действительно хорошо готовит. За буррито можно было умереть, и Хантер прав в одном.… Я определенно мало ела в последнее время. Бонсай на ужин вчера вечером был моим первым настоящим ужином за долгое время.
— Rosca para ella y un omelet para mi, mi amigo. Por favor. (Нарезка для неё и омлет для меня, мой друг. Пожалуйста.)
Почему они говорят на испанском в этом доме? Они все многоязычные? Я не могу сдержать любопытства по поводу них. Все, что я знаю о них, так противоречиво, и все же… они кажутся такими же нормальными людьми. Я имею в виду, я почти не разговаривала и не видела Рори, так что не могу говорить за него, но за то небольшое количество времени, которое я провела с Мейером, он просто кажется типичным бизнесменом, у которого своя жизнь, а Хантер? Ну, он кажется законченным трахальщиком, но в наши дни это не такая уж редкость.
Хантер подходит к кофеварке и наливает две кружки, прежде чем сесть со мной за стол. Он пододвигает ко мне кружку, пододвигая сахарницу на столе, оставляя молоко в покое.
Сколько именно этот парень знает обо мне?
Я отмахиваюсь, зная, что он уже намекнул на то, что не собирается мне ничего рассказывать об этом, и кладу немного сахара в свой кофе, прежде чем сделать глоток.
Черт возьми. Неужели здесь все должно быть на высшем уровне? Даже кровать, на которой я спала, была потрясающей. Думала, что кровать дома похожа на облако, но если это и было облако, то здешняя была похожа на… зефир. Я даже проснулась со свежим нижним бельем, парой джинсов и майкой, сложенными за дверью комнаты, в которую меня поселили, и, как ни странно, все это сидело идеально.
Возможно, это еще одна вещь, которая не будет объяснена, но я все равно благодарна за свежую одежду. При мысли о том, чтобы надеть пропитанные алкоголем юбку и топ, в которых я выходила прошлой ночью, у меня по спине пробегают мурашки.
— Итак… — Начинает Хантер, прежде чем замолчать. — Наверное, мне стоит кое-что объяснить, да?
Я пожимаю плечами и делаю еще глоток кофе.
— Насколько я знаю, все, что ты мне сейчас скажешь, будет просто очередной ложью, так что говори, если хочешь. Я здесь, пока ты не освободишь меня, чтобы я могла выйти на улицу, на солнце. Разве я не могу просто пойти домой?
— Увы, но такой вариант не предусмотрен. — Я закатываю глаза на его ответ. Конечно, это не так. Почему я могу просто забыть прошлую ночь и продолжать жить как обычно? Ну, по крайней мере, моей версии нормальной жизни.
— Итак, во-первых, я действительно живу в многоквартирном доме. Наша встреча была случайной? Сначала, да. Конечно, я знал, кто ты, даже если ничего не говорил, потому что это было бы неловко и странно.
— Еще более неловко и странно, чем это? — Спрашиваю я, приподнимая брови, и он смеется.
— Туше. В любом случае, я извинюсь за то, что не сказал тебе, кто я такой, или что я знал тебя, но я не собираюсь извиняться ни за что другое. Тебя поместили в квартиру, чтобы обеспечить твою безопасность, и то, что я был дальше по коридору, означало, что если бы все остальные меры предосторожности на месте по какой-либо причине не сработали, я был бы рядом.
— О, — это все, что слетает с моих губ. Что еще я могу сказать, на самом деле?
— Да, о. К тому же, если я правильно помню, я спросил твое имя в тот вечер, и именно ты сказала, я цитирую, имеет ли это значение? — Он тихо смеется, когда Карлос ставит перед нами тарелки: моя с бубликом, его с омлетом. Думаю, это то, что они говорили друг другу.
Жар поднимается в моей груди, когда до меня доходят его слова.
— Я забыла об этом.
— Держу пари, что так и было, — парирует он, прежде чем откусить кусочек. Несправедливо, что он такой горячий, даже когда ест. Предполагается, что я должна злиться, но все, о чем я могу думать, это о том, что он сделал своим языком в лифте, облизывая вилку. — Итак, теперь, когда с этим покончено, мы можем вернуться к тому, что ты не злишься на меня?
— Не знаю, — отвечаю я, пожимая плечами, прежде чем откусить от своего бублика. Черт возьми, это тоже вкусно. — Думаю, это зависит от того, что произойдет дальше.
— Это справедливо. Что ты хочешь, чтобы произошло дальше? — спрашивает он, наклоняя голову и изучая меня.