– Конечно, – отвечал Генри, – я должен знать все, что происходит в отделе.
– Неужели? – спросила Джуди.
– Меня зовут Ирина, – произнесла русская и протянула Генри руку. Тот рассмеялся.
– Интересно, – сказал он, пожимая ее руку так крепко, будто собирался сломать ей кости. – Генри. Рад знакомству, – он повернулся к Норме. – Смотри, видишь, как все просто?
– Тедди, – представился его спутник, протягивая Ирине руку.
– Рада знакомству, – ответила Ирина. Было видно, что она просто ведет себя вежливо, но по неуверенному поведению и позе Тедди можно было сделать вывод о том, что Ирина ему понравилась.
– Ну, что ж, – заметила Норма, показывая пальцем на запястье, на котором у нее не было часов, – от нашего часового обеденного перерыва осталось полчаса.
На улице в лицо ударил порыв ветра. Мы поплотнее замотались шарфами, а Ирина поправила платок, который закрывал ее голову и шею. Интересно, какие еще привычки у нее остались от старой родины?
Мы хотели спросить ее мнение о Генри и узнать, что она думает о Тедди, но решили не начинать этот разговор до того, как окажемся в Ralph’s.
Между фонарными столбами уже были натянуты рождественские гирлянды. Мы на минуту задержались у витрины магазина Kann’s, в которой молодая женщина меняла осеннюю экспозицию на зимнюю.
– Красиво, – сказала Ирина. – Я люблю Рождество.
– Но русские же вроде не отмечают Рождество? – поинтересовалась Линда. – Они же против религии?
Мы обменялись взглядами, пытаясь понять, задел ли ее этот вопрос. Но Ирина лишь поплотнее закутала платок вокруг лица и с сильным русским акцентом сказала: «Но я же здесь родилась, понимаете?» Мы рассмеялись от того, что теперь людей в нашей группе стало больше.
Глава 4. Ласточка
– Помните змею? – спросил Уолтер Андерсон, держа бокал с шампанским на парапете яхты Miss Christin и щедро расплескивая его содержимое в Потомак. Его лицо было красным, правда, скорее от холодного ветра, чем от алкоголя. Стоящие вокруг него шесть человек, включая меня, уже не раз слышали эту историю.
– Ну как можно забыть про змею? – ответила я.
– Ты, Сэлли, ее точно не забудешь, – сказал он и подмигнул.
Мне нравилось подыгрывать Андерсону, а он любил подыгрывать мне. Во время войны мы с ним работали в Канди в отделе пропаганды. Отдел, в котором мы работали, назывался отделом идеологических операций. В те годы Андерсон неоднократно пытался вывести наши отношения на интимный уровень, но после того, как я десять раз дала ему от ворот поворот, он успокоился и решил взять на себя роль моего старшего брата.
– Кажется, тебе что-то в глаз попало, – сказала ему я. Многие считали Андерсона излишне навязчивым, но я его воспринимала как безобидного пошляка.
Окружающие внимательно нас слушали. Когда все мы собирались в неформальной обстановке, где обязательно присутствовал алкоголь, то неизбежно начинали вспоминать разные старые истории. После войны у большинства агентов появились новые истории, о которых им было запрещено говорить. Поэтому рассказывали только старые, которые все уже сто раз слышали. История про змею была коронным номером Андерсона. Поговаривали, что после службы в Управлении стратегических служб Андерсон пытался работать сценаристом в Голливуде. Мы слышали, что он написал несколько сценариев в стиле чего-то среднего между шпионским детективом и научной фантастикой. По поводу этих сценариев у него были встречи с продюсерами, но эти проекты так никогда и не «взлетели». Он решил, что до конца своих дней будет тренировать замах в гольф-клубе Columbia Country, но вскоре это занятие его так утомило, что всего через пару месяцев он уже стучался в дверь Даллеса (буквально в дверь его дома в Джорджтауне) и просил взять его на работу в Агентство. Андерсону тогда было чуть за пятьдесят, и несмотря на то, что он хотел работать в агентурной сети, его отправили на административную работу.
Собравшаяся в тот вечер компания отмечала своего рода юбилей. Одиннадцать лет назад после окончания войны все мы закончили нашу службу на Цейлоне. Будущее американской разведки и Управления стратегических служб выглядело туманно. Агентство было сформировано спустя два года после окончания войны. За два года бывшим офицерам спецслужбы надоело зарабатывать деньги в адвокатских и брокерских конторах в Нью-Йорке. Они хотели снова служить своей стране, но еще больше им хотелось ощущать власть, которой наделены секретные агенты. Именно это ощущение власти для многих, в том числе и для меня, было в состоянии вскружить голову сильнее, чем любой наркотик, секс и остальные способы, помогающие получить резкий приток адреналина в крови.