Попытка Екатерины II в 1773 году произвести сокращение числа ВОЛЫНОК среди земледельцев была обречена на провал. Крестьяне немедленно ответили бессмысленной и беспощадной Пугачёвщиной.
Декабристы в 1825 году, одной из своих целей ставили «добровольное, повсеместное лишение народов империи ВОЛЫНОК за «вольную». Однако, «не были поддержаны народными массами». Да, что там декабристы! Власть рабочих и крестьян, и та отступила, опустив руки, наткнувшись на стену непонимания и нежелания.
«Русский человек, ЗАВЕДЯ ВОЛЫНКУ, никогда от неё не откажется, никогда не предаст. Лишившись же насильственно, захиреет и сгинет», — писал И. Тургенев. Поверим классику.
В ОРЕОЛЕ (ЧЕГО-ЛИБО)
Слово ОРЕОЛ происходит от латинского «aureolus» — золотистый (аurum — золото) и обозначает «некое сияние, свечение вокруг чего–либо».
Отчего может светиться человек?
Во–первых, если он святой. Тогда над его головой парит золотой диск, называющийся «нимб». (Нимб, кстати, переводится с греческого, как «облако». Помните, Олимп, боги, облака?) И этот «нимб» сияет, создавая ОРЕОЛ.
Во–вторых, если натереться фосфором и дождаться темноты. Человек тогда фосфоресцирует и выглядит просто умопомрачительно. В средние века во Франции, считалось очень стильно расхаживать по неосвещённым улицам Парижа, в окружении светящихся слуг.
В-третьих, если человек радиоактивен. Получается тусклый, чуть голубоватый ОРЕОЛ, который, в отличие от фосфора, не смывается и не блекнет.
Ещё можно светиться от счастья. Причём, по частям. «Сиять лицом», «светиться глазами», а можно просто «просиять». Подобный ОРЕОЛ куда предпочтительнее второго и третьего.
ВОРОНА В ПАВЛИНЬИХ ПЕРЬЯХ
Залетела как–то раз Ворона в сад богатого вельможи. Отведала фиников, попила воды из фонтана и прилегла отдохнуть в тени фикусов. Вдруг, смотрит, шествует по дорожке из белоснежного мрамора птица невиданной красоты.
— Здравствуй, райский птиц, — кланяется Ворона.
— Что вы, право, — улыбается тот. — Ничего во мне райского нет. Я обыкновенный Павлин.
— О! — закатывает круглые глаза Ворона. — Не обманывайте бедную, бездомную странницу. Какой же обыкновенный, если живёте в царском саду, а Ваши перья переливаются, как драгоценные камни.
— Ну, — смущается Павлин, — сад, положим, неплохой, хотя и не царский. А перья. Что ж, перья? Такими уж Аллах наградил. И заслуги моей тут никакой нет.
Так они и познакомились. Стала Ворона каждый день к Павлину прилетать, да его перьями восхищаться. Тот же делал вид, что смущается, краснел даже, но похвалам в глубине души радовался и Ворону ждал с нетерпением.
И вот, прилетает, раз Ворона растрёпанная, расстроенная, на глазах слёзы.
— Что стряслось, милый друг? — встревожился Павлин.
— Собралась я замуж, — смущается та и лапой застенчиво песок ворошит. — А на свадьбу в чёрном, сами понимаете, невесте идти не пристало. Видно, доля у меня такая в девках век вековать.
— Чудеса какие, — дивится Павлин. — Неужели наряд так важен? Главное, что у вас под перьями нежная душа и чуткое сердце.
— Ах, не понять вам бедную девушку, — рыдает Ворона. — Забудьте, что я наговорила и прощайте. Взмою в бездонное небо и камнем брошусь вниз на острые скалы.
— Остановись, безумная! — негодует Павлин. — Помогу твоему горю. Сейчас поменяемся перьями, и лети на свою свадьбу.
Кинулась Ворона его благодарить. Крыльями машет, кланяется, слёзы благодарности утирает. Миг и поменялись они перьями. Расхаживает Ворона по саду, собой любуется. Хвост то распустит, то сложит.
— Лети уж, — ласково улыбается Павлин. — Наверное, гости с женихом заждались.
— Какие гости, милый? — усмехается Ворона. — Что за фантазии? Такой красоткой я и без всякого замужества проживу. Да и сад этот мне по вкусу. А ты, давай–ка, кыш, отсюда, пока стражу не кликнула.
— Ах, вот ты какая! — разозлился Павлин. — Возвращай мои перья и сама убирайся.
— Стража, — кричит Ворона. — Уберите этого бродягу!
Бросился Павлин к Хозяину.
— Пошёл вон, — гонит тот его прочь.
— Это же я, Ваш павлин, — плачет несчастный.
Выглянул Хозяин в сад.
— Мой павлин у фонтана прогуливается.
— Да вы ко мне внимательнее приглядитесь, — молит страдалец.
— Послушай, — лениво отвечает Хозяин. — Мне безразлично, кто ты на самом деле. Я завёл себе птицу, что бы взоры гостей услаждать. Да пусть в саду, хоть сам шайтан живёт, лишь бы глаз радовал. А теперь, вон отсюда.
Прилетел Павлин к Хозяйке.