ЗА ЧЕЧЕВИЧНУЮ ПОХЛЁБКУ
Природа любит поставить человека в тупик. У ювелира рождается гориллоподобный сын с пальцами сардельками, а у кузнеца — субтильная дочь, смахивающая на мотылька. Так и у библейского патриарха Исаака первенцем оказался заросший шерстью и волосами неукротимый Исав, а благочестивый и сообразительный Иаков, выбрался из материнской утробы уже после него.
Едва научившись ходить, старший брат, презрев родные шатры жил в лесах, питаясь мясом убитых им животных. Младший же, блестя умными глазёнками, постигал отцовскую мудрость и добродетель.
— Был бы ты, Иаков, чуть пошустрее, — гладил его по льняным волосам Исаак, — и родись первым, «служили бы тебе народы и поклонялись бы племена».
Изредка, когда Исав появлялся дома, брат пытался узнать, готов ли тот, после смерти отца, взвалить на себя бремя власти и Божьего благословения. Однако, старший, пахнущий кровью и псиной, только устало отмахивался и заваливался спать, чтобы с первыми лучами солнца вновь исчезнуть.
И вот, как–то раз, сваривший себе чечевичной похлёбки с грудинкой, Иаков нос к носу столкнулся с Исавом. Видимо, в последние дни тот голодал и выглядел удручающе.
— Супчик? — жадно потянул носом старший.
— Садись и отведай, — покорно протянул ему миску Иаков. Он с детства побаивался своего диковатого братца.
Исав с жадностью набросился на похлёбку и в минуту, урча и хлюпая, опустошил миску. Иаков сбегал в шатёр и принёс хлеба и мёда.
— А знаешь, — Исав наелся, и глаза его посоловели, — иногда дома не так уж и плохо. Вот, что. Первого же оленя, которого я подстрелю, принесу тебе. Идёт?
— Отдай мне лучше своё первородство, — Иаков и сам не верил, что произнёс эти слова.
— Забирай, — благодушно разрешил Исав и, зевнув, спросил. — А на кой чёрт оно тебе?
— Видишь ли, — понимая, что всё происходит как–то неправильно и, наверняка, богопротивно, — первородный будет нести Божье Благословение, полученное нашим отцом от его отца.
— Неси, раз хочешь, — сонно кивнул Исав.
— Подожди, не засыпай, — занервничал Иаков. — Ещё мне будет дадена власть над нашим родом и двойная часть отцовских владений. Понимаешь о чём я? Власть и земли!
— Забирай, я же сказал, — Исав, откинул полог шатра и скрылся в неё.
— Клянёшься? — дрожащим голосом спросил Иаков.
— Клянусь, отстань, — донеслось из шатра.
Иаков, тупо глядя на вылизанную братом миску, так и простоял всю ночь, пытаясь осознать случившееся.
— Продешевил я, поди, с этим первородством, — думал, засыпая Исав. — Да и чёрт с ним. Если что, прирежу недоноска…
ЗЕЛЁНАЯ УЛИЦА
— … а, ночные операции в городских условиях, без спецоборудования, дело непростое. Поэтому, когда станет совсем темно, как сами знаете где, что надо сделать? Правильно. Надеть прибор ночного видения. И включить что? Не прибор, а вот этот тумблер. И что случится? Правильно. Начнёте видеть в темноте. Всё, что было тёмным, станет зелёным.
Зелёные дома, машины, объекты. Понятно? Короче, вся улица станет зелёной.
— А, можно вопрос?
— Можно гвоздь тебе в голову вбить, а в армии говорят «разрешите»!
— Разрешите вопрос.
— Не разрешаю. Дальше слушаем. Как только всё стало зелёным, сразу будет видно, где скрываются враги. Значит, что надо делать?
— Убивать врагов.
— Это вы в своей Москве скоро друг друга поубиваете. А в армии надо открывать огонь на поражение…
ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕЦ
Через семь недель после Исхода из Египта 600 000 иудеев подошли к горе Синай.
— Ждите здесь и слушайтесь моего брата Аарона, — сказал им на прощание Моисей. — Я же, ухожу говорить с Богом.
И поднялся на гору. И не было его сорок дней…
Иудеи же, «народ необузданный», подождали, подождали Моисея, да и потребовали от Аарона, мол, «сделай нам бога». Сколько тот не увещевал их, не предлагал дождаться брата, люди были непреклонны. Тогда Аарон, в надежде выиграть время до возвращения Моисея, пустился на хитрость.
— «… выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне», — предложил он, в надежде, что тут–то всё и прекратится. Кто–то, надеялся Аарон, и отдаст золотишко, другие же решат, что и без их вклада можно обойтись.
Не тут–то было! Все 600 000, как один, сняли серьги и отдали ему.
Делать было нечего, и Аарон распорядился построить плавильную печь; набрать дров (это в пустыне то!); долго плавил золото и в результате получил некий бесформенный слиток.