- Я н-н-не могу больше… - что-то очень знакомое.
- Не можешь что?
- Я не могу знать все, - и новый поток слез.
Мне хватило секунды, чтобы совместить голос и легкий испанский акцент.
- Лиза? О господи, что случилось? Ты где?
Лиза шмыгнула носом.
- В аэропорте “О’Хара”.
Голос был очень слабым и почти заглушался окружающим гомоном.
Я выспросил номер рейса и название авиакомпании.
- Сиди тихо. Выпей чего-нибудь. Я буду через полчаса.
- Хорошо. И, Виктор…
- Да?
- Захвати свои таблетки.
Вот это да. Это же коп, в конце-то концов. Интересно, где я был, когда раздавали талант к дедуктивному мышлению? Наверное, стоял в очереди «покажите мне мертвых людей». Видимо, она показалась мне короче.
========== Часть 7 ==========
Я подъехал к грязной обочине зоны прилета и увидел Лизу, с красным носом и волосами, заплетенными в длинную косу. Она казалась ниже ростом, чем я помнил, и более походила на латиноамериканку, словно мой мозг за то время, что мы не виделись, окончательно превратил ее в белую женщину. Она села в машину, втиснувшись на переднее сидение вместе с сумкой, в которой поместилась бы здоровенная кувалда, и со всей дури дернула ремень безопасности. Зимней одежды на Лизе не было, из-под укороченных штанов серого спортивного костюма выглядывали посиневшие от холода лодыжки. И как будто этих странностей было недостаточно, она нацепила громадные, солнцезащитные очки в стиле Пэрис Хилтон.
Я смотрел на нее. А куда смотрела Лиза, сказать было трудно.
- Ты в порядке?
- Просто поехали, - произнесла она устало.
Я изо всех сил надеялся, что меня не накроет воспоминаниями об Адском лагере. Только не это, пожалуйста. Я же за рулем.
- Тебя кто-то обидел?
- С чего ты взял?
- Ты отвечаешь вопросом на вопрос… На кой тебе эти очки? У тебя там что, фингал?
Она приспустила очки на кончик носа и взглянула на меня поверх оправы. Глаза у нее были красными и припухшими, но без синяков.
- Просто не хотела, чтобы кто-то видел меня зареванной. Теперь мы можем ехать?
Так. Ясно. То есть я был не так уж далек от истины в своих размышлениях про женщин-копов и слезы.
Мне почти хотелось, чтобы у нее обнаружилась парочка гематом, как иллюстрация к времени, проведенному в ПсиТрэйн, потому что сам я уже был на грани полноценной паники от мысли, что ей причинили намного более худший вред, который я не в состоянии увидеть. Я едва сдерживался, чтобы не сдернуть с Лизы очки, поэтому упорно не отрывал взгляд от дороги. Снег валил всю ночь, движение на дороге было затруднено, да и Лиза, судя по всему, не хотела, чтобы на нее глазели. Я выкрутил обогреватель на полную мощность и свернул к выезду на платную дорогу. Свернул и тут же застрял в вечерней пробке. А может, где-то впереди произошла авария. Что бы там ни было, мы стояли на месте.
Я ждал, когда Лиза заговорит, но она молчала. Мы проползли вперед на пару футов и снова остановились. Я покосился на Лизу, но ничего не смог разглядеть за черными стеклами очков.
- Слушай, ты не разговаривала со мной фактически несколько месяцев, что меня ужасно злит. Но давай забудем об этом на секунду. Прямо сейчас ты меня чертовски пугаешь. Почему ты здесь, и что с обучением в ПсиТрэйн?
- Мне нужен «аурасель».
- Нельзя принимать его в движущемся автомобиле, - совершеннейшая чушь. – Не волнуйся. Обещаю не задавать вопросов про «си-но». Тебе не дают спать? Какой-нибудь эмпат копался у тебя в голове? Какие еще медикаменты ты принимаешь?
- Ты серьезно? – Лиза взглянула на меня, но глаз из-за очков я так и не увидел. – Ничего подобного не было. Дело не в ПсиТрэйн, а во мне, - она вытянула ногу под воздуховод и вжалась плечами в кресло. Поерзала, повертелась, отрегулировала наклон спинки и сползла так, что ей бы пришлось поднапрячься, чтобы выглянуть в окно. – Быть экстрасенсом ужасно сложно.
- Какая невероятная новость.
- Я никак не могла понять, почему ты все время принимаешь наркотики. Мне казалось, лучше видеть призраков, чтобы можно было их избегать, - она вздохнула и направила струю теплого воздуха себе в лицо. – Теперь я понимаю, почему временами тебя тошнило от всего, что ты знаешь.
- Не думаю, что наши с тобой таланты можно сравнивать. Они слишком разные.
- Это всего лишь разные способы интерпретации информации. Но мы оба видим то, чего не могут видеть другие, - она наконец повернулась ко мне лицом, но я по-прежнему следил за ней периферийным зрением, глядя на дорогу. – А может, никто и не должен видеть этого.
- Но мы видим. Очень многие видят, - я попытался припомнить статистику, которую любил цитировать Крэш. – Примерно от трех до пятнадцати человек на сотню, - я пристроился за микроавтобусом с мальчуганами, прижавшимися ртами к заднему окну и раздувающими щеки так, что казалось, их маленькие лица вот-вот взорвутся. Они были похожи на ярмарочную игру, где надо целиться из водяного пистолета в раскрытые рты клоунов. Я вспомнил о Клейтоне. И о камере. Не обязательно иметь паранормальный дар для понимания, что без этих знаний жизнь моя была бы счастливей.
Я съехал с шоссе на городские улицы, плотно забитые легковыми машинами, грузовиками, фургонами и автобусами. И застрял под светофором в ожидании поворота налево. Мертвый парень с рекламным щитом с надписью «Покайся в грехах своих» разорялся так близко от моей машины, что в боковое зеркало прошло сквозь его бедро. Нет ничего хуже, чем застревать в непосредственной близости от таких чуваков. Толпа идиотов сигналила мне сзади, как будто я мог куда-то сдвинуться, а призрак, вещающий о конце света, принялся размахивать руками, проткнув своей конечностью окно со стороны водителя.
- Иди к свету, - отпрянув, машинально выдал я фразочку, подслушанную в фильме «Полтергейст». Она никогда не срабатывала, но мне показалось, надо что-то сказать.
- Да ты издеваешься, - сказала Лиза.
- А? С чего бы мне?.. – я заметил просвет среди машин и проскочил в переулок. – На улице их полно. А может, это просто те, кого я вижу обычно, поскольку мне никогда не приходило в голову заниматься переписью призрачного населения.
- Никто в ПсиТрэйн этого не может.
- Не может чего?
- Видеть их. Вот так вот запросто. Они что, стоят посреди дороги?
- Бывает иногда. А иначе почему я, по-твоему, так часто маневрирую? Я не просто объезжаю дыры на дороге – иногда они выглядят вполне живыми, пока не подъедешь поближе, - я взглянул на Лизу. Она смотрела на меня в упор. – Ну а что же могут медиумы в ПсиТрэйн?
- Они говорят что-то вроде: «Я чувствую присутствие. Это женщина. Пожилая. Мать или бабушка».
Фу. Надеюсь, мне никогда не придется пересекаться с теми, чья бабушка решит передо мной появиться.
- А на самом деле они ничего не видят ?
- Наверное. Не так четко, во всяком случае.
Я вспомнил о призраковизоре, собранном моими добрыми приятелями Роджером Берком и доктором Ченс из транзисторов, клейкой ленты… И еще целой кучи запчастей, которые я никогда не смог бы идентифицировать. Из чего бы ни была собрана эта штуковина, она определенно имела влияние на призраков, до такой степени, что выкрутив регулятор громкости на минимум, я мог погасить призраков, если не хотел их видеть. Возможно, такой тюнер мог бы усиливать призраков и помогать слабым медиумам получать от их дара больше, чем просто мимолетные ощущения. А потом, когда работа закончена, они могли бы отключать странную электронику и возвращаться в прекрасную, нормальную жизнь. Для них это было бы просто идеально.
- Куда ты едешь? - спросила Лиза.
- Сюрприз. Я переехал, - хотелось добавить «за те три месяца, пока ты со мной не разговаривала». Но я удержался и не произнес этого вслух.