========== Глава 14 ==========
Мы с Лизой остановились перекусить, затем заехали в Клинику, убедиться, что рука не сломана. Там мне сообщили, что имеет место небольшое растяжение, и все, что нужно сделать - приложить к больному месту лед. Чего и следовало ожидать.
Заодно я пополнил свои запасы «аураселя», и даже выпросил несколько таблеток «нейрозамина», выданный мне с требованием не принимать эти препараты вместе. Учитывая, что результатом смешения стала бы тяжелая рвота, я уверил врача, что ничего подобного делать не собираюсь.
А потом мы направились обратно в Роузвуд. Лиза свои дела на сегодня закончила, а вот я - нет. Если бы еще в понедельник кто-то вложил мне в руку соль для ванной с йохимбе и сказал, что надо наполнить ванну и впитать всю божью любовь вместе со всем покоем, счастьем и радостью в мире, я бы это сделал. Но сегодня была пятница, а я переехал в здание, являющееся пиком современной архитектуры и дизайна… восьмидесятых. Теперь у меня был только душ. И никакой ванны.
- Что ты делаешь? – спросила Лиза.
- Использую подручные материалы. Ты не против? – я вскрыл упаковку с йохимбе зубами и немедленно об этом пожалел. Изнутри коробочка на вкус была как ладан, индийская забегаловка или и то, и другое вместе.
Я оттопырил карман и вывернул туда содержимое упаковки. Маленькие круглые шарики раскатились по черной ткани пальто. Выглядели они в точности, как тротуарная соль.
- Не думаю, что так ты…
- Все нормально.
Я прищурился, глядя в светло серое небо. Представил себе свет. Затем представил бога, сидящего на своем троне. Вспомнил Джорджа Бернса из фильма «О, Боже», и тут же сказал себе, что это глупо, и к тому же неуважительно. Если бог существует, то последнее, что я хотел бы сделать – дискредитировать его. Потом я представил кого-то вроде Санта Клауса, но без красного костюма, само собой. Всем известно, что бог носит рясу.
- Ты что-нибудь видишь?
Образ Санты в рясе испарился.
- Увижу, если ты хоть десять секунд помолчишь.
- Прости.
Я решил позволить богу быть загадочным. И представил его где-то там, за облаками. Но божий свет – мне трудно было думать об этом, как о «божьей любви», поэтому решил обойтись светом – потоком заструился прямо с небес и лучом воткнулся мне между глаз. Я даже слегка пошатнулся.
Лиза поддержала меня под локоть, не давая упасть.
Я не мог просто представить свет и сразу его отпустить. В этом и заключалась главная проблема создания белого пузыря. Я делал шар, сразу же решал, что дело сделано, что он состоит из какой-то там субстанции – может, вещество это и не настоящее, но раз уж я его уже сотворил, то оно может существовать вне меня, автономно.
Из бесед с Лизой и мисс Мэтти я вынес следующее: создавая что-то в призрачном мире я ошибочно полагал, что больше ничего делать не надо. То, как мисс Мэтти описала свет, льющийся в небес, отскакивающий от моей шишковидной железы и прихлопывающий призрака, помогло мне увидеть нечто, напоминающее скорее пожарный шланг. Это была та самая сила, необходимая для поддержания белого пузыря.
Я пару раз моргнул и огляделся. Закружилась голова. Словно я неожиданно надышался порохового дыма.
- Ладно, - сказал я, - для начала надо найти призрака.
А может, вместо этого поискать Джейкоба? Мы могли бы растерзать друг друга в кладовке для веников. Потому что эта «божья любовь» заодно наградила меня и стояком. Хотя такой эффект вряд ли предполагался.
Лиза предъявила свой жетон на посту медсестер, но Крэш был прав, сейчас мы с ней были похожи на копов как никогда, особенно в паре. Жетон выглядел так, будто бы Лизе не помешало почистить карманы. Я отметил это краем глаза, в основном же я осматривался в поисках призраков.
Холл был пуст. Мы дошли до столовой, миновав ряд стульев, где мы с Лизой беседовали прошлым вечером. Пусто. Зато столовая была забита стариками. Если где-то здесь и находился призрак, то он был достаточно плотным, чтобы слиться с людской массой.
- На этом этаже его нет, - сказала Лиза.
Я остановился и взглянул на нее. И почувствовал, как дрогнул мой белый пузырь. Секунду, это было по-настоящему или мне померещилось?
- Что? – спросила Лиза.
- Тебе надо это прекратить. Я сам что-нибудь придумаю.
- Хорошо, ты прав, - кивнула она. – Я больше не буду.
Признаюсь, продвигаться вперед получалось быстрее, зная, что бездомного мы на этом этаже не найдем. Мне просто было любопытно, получится ли обнаружить других призраков с моим раздутым шестым чувством. Не получилось. Вообще-то, я даже был на сто процентов уверен, что в этом здании нет других духов.
Это было совершенно нелогично. Даже в универмагах есть свои невидимые жители.
- На этом этаже призраков нет, - подтвердил я, и Лиза нацарапала это в блокноте, как будто «си-но» не доложило ей об этом. – Давай поднимемся на этаж выше.
На втором этаже мы еще не были. Он ощущался совсем иначе, чем третий, даже когда тот пустовал, пока постояльцы находились в столовой.
- Прошу прощения, - обратился я к медбрату, дежурившему на втором этаже – накачанному белому парню лет двадцати пяти, который, судя по внешности, мог надрать зад за шутки над выбранной им профессией. – Этот этаж… Отличается от других?
- Конечно, - кивнул он. – Здесь находятся амбулаторные пациенты. Западное крыло для постояльцев с более-менее ясным сознанием, восточное крыло для страдающих болезнью Альцгеймера и слабоумием. Я слежу за тем, чтобы они не покидали свои палаты.
- Ясно, - я посмотрел вверх. Конечно же, я не мог увидеть отсюда третий этаж, но мог представить. Наверное, Лиза была права. Видимо, я – визуал. – А что наверху?
- Инвалидные кресла и каталки.
- Спасибо.
Мы прошлись по «амбулаторному» коридору. Палаты выглядели более оживленными, чем комнаты этажом выше, наверное, потому, что здешние пациенты могли свободно передвигаться, вешать на стены всякие предметы - фотографии, карты, постеры, вырезанные из журналов, цветы, дурацкие картинки с преувеличенно экспрессивными рожицами.
- Это так важно? – спросила Лиза. – То, что Ирэн лежит на этаже с каталками?
- Не уверен пока.
Лиза снова что-то записала в блокнот, пока я стоял и оглядывался по сторонам.
Краем глаза я заметил какое-то движение. Перевел взгляд в ту сторону, но движение тут же прекратилось. Я подошел к той палате.
Это была комната на двоих человек, но с одним именем на табличке рядом с дверью. Одна из кроватей была смята, на тумбочке рядом с ней громоздилась гора безделушек и журналов. На второй кровати не было постельного белья. Я пару минут постоял в двери, рассматривая комнату. И понял, что все еще чувствую связь белого света со своим третьим глазом. Ощущение стало менее пьянящим, но оно держалось, даже если я сосредотачивался на нем всего процентов на пять. Я вспомнил о гранулах соли в кармане и отчетливо почувствовал связь. Мы вернулись к посту медсестер.
- В той палате кто-то умер?
Медбрат-полузащитник посмотрел в сторону палаты.
- Нет, у мистера Барнхарда случился сердечный приступ. Сейчас он наверху. Кажется, палата три-двадцать.
- Он прикован к постели?
- К инвалидной коляске.
На еле ползущем лифте мы поднялись на третий этаж.
- Ты видишь здесь какую-то связь? – спросила Лиза.
- Не знаю. Кажется, я увидел что-то в той палате, но оно исчезло, когда я подошел ближе, - Лиза накарябала что-то в блокноте.
Двери лифта открылись на третьем этаже. Джейкоб, Каролина и одна из медсестер разговаривали в начале коридора. Дамы сидели в креслах, неудобных даже на вид, лицом к друг другу, а Джейкоб стоял позади Каролины с ручкой и блокнотом в руках. Его темные глаза сверлили дыры в бедняжке медсестре, пока Каролина проделывала свои штучки в стиле полиграфа. Все трое повернулись к нам с Лизой. У медсестры были опухшие веки.