Споткнувшись на ровном месте, я вывалился в коридор третьего этажа и увидел толпу полицейских, спешащих в сторону какого-то переполоха. Эпицентр переполоха располагался в крыле с лежачими пациентами, а не там, где размещались колясочники, значит, оставалась надежда, что Джейкоб никого не убил. Пока.
Я прижался к стене и начал протискиваться мимо трех копов и двух медсестер, столпившихся у двери палаты Ирэн. Она находилась внутри и кричала своим скрипучим голосом:
- Шеппард! Шеппард!
Я попытался заглянуть в помещение, но двое из присутствующих полицейских были выше меня ростом, да еще и в шляпах, загораживающих все, кроме вида на стену с телевизором. Я скрестил руки и попятился.
И чуть не врезался в призрак бездомного мужика. Я пошатнулся и вздрогнул.
- Этот придурок в костюме пингвина опять тут летает? – спросил он меня.
- Не знаю. Слишком много народу, чтобы сказать точно.
Бездомный скрестил руки, отзеркалив мою позу.
- Угу. Так ты здесь за этим? Заставить этого мудака прекратить насиловать Ирэн?
- Если смогу придумать, как.
- Вот же сукин сын, - сказал бездомный мужик и, поддернув свои заляпанные, изодранные штаны, прошел в палату прямо сквозь руку патрульного и бедро медсестры.
- Шеппард! Пожалуйста, помоги.
- Я здесь, Ирэн, - отозвался призрак. – Я остановлю все это.
Шеппард. Интересно, это имя у него такое или профессия. И не был ли он причиной того, что в Роузвуде не наблюдалось холодных областей, дряхлых призраков и «повторяльщиков».
Другая фигура прошла сквозь стену и тряхнула рукавами, словно прикоснулась к чему-то мерзкому. Я видел его насквозь, буквально, но даже прозрачный, он был легко заметен.
- Мистер Бернхард, - окликнул его я.
Он резко вскинул голову и прищурился, глядя на меня.
- Ты? Ты же, вроде как, с полицией, да? – усмехнулся он. Его лицо некрасиво скривилось. – Я что, арестован?
- Нет. Но у нас есть несколько вопросов.
Внимание толпы сменило направление. Я услышал, как одна из медсестер спросила: «Что он делает?», и тогда патрульный начал выпроваживать ее из палаты со словами: «Прошу сюда, мэм».
Бернахрд отвернулся. Вот дерьмо, должен же существовать способ остановить его. Божья любовь. Точно! Я сосредоточился на своем третьем глазе и почувствовал легкую дурноту. По позвоночнику заструилась целая радуга вращающихся чакр, и от этой мысли к горлу подступила желчь с привкусом виски, хотя я даже примерно не понял в каком направлении поворачивались эти штуковины.
Белый свет. Я представил себе, что свечусь.
- Мне надо только поговорить и все. Ведь, э-э… В последнее время с тобой не так уж и часто разговаривают. Я прав?
Бернхард остановился.
И что теперь? Я попытался представить, что бы сказал ему Зиглер, но не мог думать о Зиглере и одновременно излучать белый свет.
- Послушай. Может, договоримся? – хотя, чем можно соблазнить астрального бродягу? – Ты оставляешь в покое Ирэн, а я… Ну-у… Научу тебя паре трюков.
Я поздравил себя с удачной догадкой, надеясь, что Бернхард не догадается, что мои сверхъестественные способности находятся на уровне пятилетнего ребенка.
Бернхард посмотрел на полицейских, сгоняющих медсестер в дальний конец коридора. «Здесь не на что смотреть, дамы». Лизу, стоящую в десяти шагах от нас, которая в упор смотрела на Бернхарда и шевелила губами: «си, но, си, но».
- Ты здесь главный? – спросил Бернхард и присмотрелся ко мне. – Да ты же пьян! Забавно.
- Все верно, я главный.
- А я думал, что большой босс – тот накачанный детектив с бородкой и мелкой блондинистой помощницей. Который меня достает.
- А-а, нет. Детектив Маркс подчиняется мне, - во всяком случае, хотелось в это верить.
- А он реально крутой, - Бернхард разгладил свой карман. – Он, конечно, может тыкаться в эту высохшую оболочку сколько угодно. Но что он может сделать мне? Ничего.
- Верно. Как я и сказал, всего несколько вопросов, и я… - Вот дерьмо. В смысле, гадство. Я же не мог предложить научить его создавать белый пузырь. Во-первых, потому, что само название говорит о том, что это самый отстойный трюк на свете. А во-вторых, я боялся, что он каким-нибудь образом сможет использовать пузырь против меня. – Я покажу, как… Делать… Всякое.
- Материальное?
- Астральные штучки, - соврал я. – Хотя для тебя они будут материальны. Как и для других астральных путешественников.
- Астральные? – Бернхард нахмурился и ткнул пальцем себе в грудь: - Это то, из чего я?
Так он не в курсе? В моей душе грянуло пьяное «Ура!». Нашелся человек, еще более невежественный, чем я. Во всяком случае, у меня в запасе имелось достаточное количество жаргонных словечек, чтобы показаться более сведущим.
- Да, конечно. Само собой, если ты возьмешь под контроль свое эфирное тело, то сможешь намного больше… Но сначала, как я и говорил, есть вопросы, на которые требуются ответы.
Я направился к его комнате, но поняв, что неверно оценил, насколько близко окажусь к Бернхарду, дернулся влево, чтобы не наткнуться на его астральную проекцию. Увидев, куда мы собрались, Лиза опередила меня.
- Ты ужасно пьян. А еще ведь нет и десяти часов.
- Да уж. Вот что с нами делает работа, - я заставил себя не оборачиваться и не смотреть, идет ли он следом.
Целую минуту со стороны казалось, что я в гордом одиночестве, шатаясь, иду по коридору к комнате Бернхарда, по пути минуя пост медсестер и еще двоих полицейских. Но вскоре он заговорил:
- Я хочу знать, как можно избавиться от этой грязной черномазой. Ты можешь меня научить?
- Не знаю, - я пожал плечами. – Могу показать способ, но тебе надо набраться сил, чтобы его использовать.
- О, я и так силен.
И скромен. Лиза уже стояла у двери в комнату Бернхарда. Придерживая дверь открытой для меня – для нас, она тихо сказала Джейкобу и Каролине: «Он здесь». И не думаю, что она говорила обо мне.
Штора частично закрывала физическое тело Бернхарда, что меня устраивало, поскольку совершенно не хотелось видеть его лицо чаще, чем это было необходимо.
- Итак, мистер Бернхард. У детектива Маркса есть к вам несколько вопросов.
Бернхарду не хотелось смотреть на свое тело так же, как и мне. Он развернулся в сторону двери и сложил руки на груди.
- Надеюсь это не займет все утро. Я люблю обедать в столовой, чтобы не пропускать сплетни.
Я взглянул на него, а потом на Джейкоба.
- Он готов. О чем ты хотел его спросить?
Джейкоб улыбнулся. Широко улыбнулся. О-о.
- У меня всего один вопрос, - сказал он, втыкая шприц в трубку капельницы и нажимая на поршень. – Чувствуешь это?
- Чувствую что? – спросил Бернхард.
Я указал на снимок, висящий на стене.
- Скажи, что это за люди на фотографии? – я подумал, что меня вот-вот стошнит. О чем, черт возьми, думает Джейкоб, вводя яд, когда кто угодно может накрыть нас всех четверых в комнате с Бернхардом? И как может Каролина просто стоять и смотреть на то, что он творит?
- Мне-то откуда знать? – скривился Бернхард. – Она принадлежит этому кретину с соседней койки. Штейн или Штерн, что-то вроде этого. Храпит так, что кровать трясется.
Я взглянул на Джейкоба. Он смотрел на меня. И по-прежнему улыбался. Я изо всех сил послал ему телепатический крик: «Какого черта?!». Но кажется, Джейкоб не получил мой сигнал, поэтому я решил выиграть нам немного времени.
- Штерн, ага. Точно. Ты был знаком с ним до этого?