Вот истинная причина, почему дзэнский стрелок не выстрелил в мишень. Мишень везде. Об ясно сказал Догэн, наставляя повара. Супу из подсохших овощей следует уделять столько же внимания, сколько и самому изысканному супу-пюре. Повседневной пище нужно уделять столько же внимания, сколько и угощению для почетных гостей. А если тебя кто-то отрывает от дела, — хоть сам Манджушри Бодхисаттва, — гони его прочь из кухни. Твое внимание должно быть сосредоточено на том, что ты делаешь.
Итак, простые инструкции первых наблюдений сутры относятся не только к дыханию. Их следует понимать намного шире. Относиться к чему-либо осознанно — к чему угодно — есть проявление великодушия. Ты даешь жизнь объекту своего внимания, впуская его в свой мир. При этом в первую очередь оказываешься облагодетельствованным ты сам, поскольку проявляешь уважение к собственной жизни. Подлинная цель —- сам лучник.
Двигаясь в тело
С помощью первых двух наблюдений мы изучаем один из важнейших природных феноменов (хотя при этом затрагиваем и много других вещей). Мы наблюдаем за глубоким вдохом, когда воздух опускается в живот; возможно, даже чувствуем сопровождающие дыхание тонкие ощущения в других частях тела — в спине и в боках, в ступнях и пальцах ног, в ладонях. И мы наблюдаем за поверхностным вдохом, который, как кажется, проникает не дальше грудной клетки. Мы наблюдаем за промежуточными градациями ощущений, замечаем, как реагирует все тело на глубокий и неглубокий вдох и выдох, не пытаясь изменить ни ощущений, ни глубины дыхания, — просто ощущая, как все происходит. И это естественным образом приводит нас к третьему наблюдению.
3. Он наставляет себя: «Ощущая все тело, я вдыхаю. Ощущая все тело, я выдыхаю».
Третье наблюдение знаменует собой важную перемену. Теперь дыхание больше не является нашим единственным объектом, оно уходит на задний план, но при этом служит нам неизменной опорой, позволяющей оставаться в текущем моменте. В некотором смысле мы теперь рассматриваем два тела, наблюдая, как тело дыхания влияет на тело из крови и плоти. Дыхание играет огромную роль. Мы начинаем дышать, едва выйдя из материнского лона, и с последним вздохом человеческая жизнь заканчивается. Совершенно естественно, что дыхание оказывает глубочайшее влияние на каждую секунду между этими двумя событиями.
Когда ваше дыхание становится глубже и легче, когда оно несколько смягчается, — а это происходит естественным образом после того, как внимание обретает устойчивость, — вы можете обнаружить, что тело лучше расслабляется. Теперь вы можете намного дольше сидеть в выбранной позе, не испытывая дискомфорта. Отныне дыхание доставляет удовольствие, — вам приятно просто сидеть и дышать. Ум, ранее рассеивавшийся в погоне за «костями», успокаивается сам собой. Тело, ум и дыхание сливаются воедино. Они проникают друг в друга и становятся неразличимыми.
Это не транс, но просто дивное чувство покоя и равновесия. Такой опыт, достигавшийся людьми, жившими тысячи лет назад, ныне доступен не только тем, кто живет в Гималаях. Многие жители Запада обретают его. После того как человек ощутит подобный уравновешенный покой, для него открывается возможность настоящей практики випассаны.
Практика випассаны в чистом виде, — скажу, чтобы пояснить, куда мы движемся, — начинается с тринадцатого наблюдения, когда медитирующий вглядывается в природу объекта и видит, что все вещи непостоянны. С высоты тринадцатого наблюдения вы можете оглянуться назад и осознать непостоянство в предметах всех остальных наблюдений, например увидеть, что и само дыхание возникает и исчезает.
«Но ведь я и так это знаю», — скажете вы. Знаете, конечно. И в то же время не знаете. Знанию свойственно становиться все глубже и глубже, и в конце концов оно становится самим твоим внутренним существом. В итоге мы настолько сближаемся с явлениями мира, что сами становимся Дхармой. Это, конечно же, подразумевает величайшую непривязанность, которая обычно становится плодом нескончаемой практики. Два миллиарда раз мы привязываемся к чему-то, а на два миллиарда первый раз — не привязываемся, поскольку видим, что привязанность не изменяет ничего, но лишь причиняет страдания. Мы становимся едины с тем, что есть.
Даже на этом, раннем этапе практики, когда мы только начинаем постигать, что внимание делает дыхание глубже, а глубокое дыхание способствует расслаблению тела, в нас просыпается вера, которой раньше не было. Впрочем, нам изначально нужна некоторая вера, чтобы взяться за практику и заниматься ею до тех пор, пока мы не начнем пожинать плоды своих усилий. Однако Будда постоянно напоминал: ученику, дабы выяснить, верно ли учение, следует самому достичь результата. Ибо в основе буддизма не вера, а собственный опыт.