Он выдавил слова своим снисходительным тоном, которым он пользовался всякий раз, когда планировал преподать мне урок .
Я перевел взгляд в его сторону. — Ты никогда не избавишься от этого. Потому что ее даже не существовало. Но это было всего лишь крошечное препятствие.
Вена вот-вот выскочит из его виска. Хорошо, я добрался до него. Пусть он попробует свое лекарство.
— Семья Поповых — выдающаяся семья, и я обязан… — он споткнулся, удивив меня тем, как побледнело его лицо. Он был напуган. Господи Боже, возможно, мне стоит сообщить отцу Ники.
тебе не жениться на члене этой семьи?» Я хмыкнул. «Любой из них. Выбирайте сами, я слышал, вы качаетесь в обе стороны.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипел он. «Я не прощаю легко».
Он развернулся на пятках и выбежал из комнаты. Я видел, как он высадился из яхты, поджав хвост.
А еще говорят, что кровь гуще воды.
Глава 10
Билли
Ф
Чувствуя себя лучше после вчерашнего умопомрачительного секса (о котором я притворился, что забыл) и воодушевляющей речи Вайолет, я направился в клинику «Лебедь».
Приближалось время ужина, и мне хотелось провести его с семьей. Для этого мне пришлось бы вытащить оттуда двух членов моей семьи. Моя сестра и папа практически жили в этом доме. Хорошо, что Одетта училась в Штатах — Стэнфорд этим гордится, — иначе она бы баллотировалась сюда при каждом удобном случае.
Проходя по территории, мои глаза метались влево и вправо, и я нахмурился. Тропа вдоль береговой линии, ведущая к холму, где располагалась больница — когда-то давным-давно — роскошному замку, — была заставлена всевозможными транспортными средствами. Машины скорой помощи. Внедорожники. Переезд грузовиков.
"Что тут происходит?" — спросил я медсестру, стоящую сбоку.
Она пожала плечами. «Перемещение пациентов».
Я бросил на нее раздраженный взгляд, когда она не уточнила, и нетерпеливо постучал ногой. "Почему?"
«Больница закрывается».
Что? Мои брови нахмурились. Она не должна знать, о чем говорит собиралась, но, очевидно, она не могла ответить на мои вопросы, поэтому я отправился на поиски своей семьи.
Повернув за угол, я заметил ее. Ярко-белая униформа. Ее волосы были собраны в хвост. Без макияжа. Она отдавала медсестрам и врачам указания на французском языке, но лицо ее было призрачно бледным. Когда я бросился к ней, у меня в животе сгустился страх.
Повсюду ходили люди, но никто не удостоил меня взглядом. Одетта заметила меня, и я замер, взгляд ее глаз застал меня врасплох.
Она вышла из группы и подошла ко мне, крепко обняв.
Я проглотила комок в горле, страх сжал мое сердце невидимой колючей проволокой.
"Что случилось?" Мой голос звучал невнятно даже для меня, искаженный биением сердца, барабанившим в моих ушах.
«Мы потеряли больницу», — прошептала она. Я моргнула в замешательстве, пока мое сердце обрабатывало слова, билось в горле и душило меня с каждым вздохом. «Банк забирает здание».
Она схватила себя за волосы так, словно хотела выдернуть их из туго завязанного хвоста. Шок охватил меня, пока я смотрел на нее, пытаясь обдумать ее слова.
— Я не понимаю, — сказал я наконец.
«Это все моя вина». Она обняла меня, и именно тогда я почувствовал дрожь ее тела. Она была потрясена до глубины души. Они с папой жили и дышали этим местом.
«Как это может быть твоей ошибкой?» — прохрипела я, чувствуя страх, пробегающий по моей коже. «Сколько мы должны?»
Она покачала головой, все еще уткнувшись лицом в мое плечо. «Миллионы. Я не знаю."
— Ч-что? Мой голос дрогнул, когда сердце колотилось о ребра, причиняя им синяки с каждым ударом.
«Мы разорены, Билли. Больницы больше нет».
Я облизнул губы, чувствуя, что у меня может начаться гипервентиляция. «А наш дом? »
Мои мысли кружились, пока я пытался придумать варианты. Одетта покачала головой.
«Это безопасно. Папа хочет, чтобы у нас была крыша над головой».
Мучительные глаза сестры встретились с моими. Полнейшая тишина окутала нас, и каждый вдох, который я делал, наносил мне еще один вред. Больница была для папы убежищем. Я боялся, что без этого он развалится. Паника захлестнула меня, захлестнув глаза.
Я тоже не могла потерять его.
«Сколько денег нам нужно?» Я спросил еще раз.
Она слегка отстранилась. — Я не знаю, — прохрипела она. «Я предложил бросить медицинскую школу, но он сказал, что уже слишком поздно. Я даже подумала, что, может быть, мы могли бы продать драгоценности Мамана, но он сказал, что это не повлияет на ситуацию.