Гнев, который грыз меня изнутри всякий раз, когда я думал об Уинстоне, умолк. Оказалось, что моя подруга Вайолет была права. Было приятно вынести на свет то, что меня так долго беспокоило.
«Вы правы», сказал он. «И это было неправильно. Я должен был прикончить его прямо здесь и сейчас». Мы потеряли шесть лет, и я начал думать, может быть, все было напрасно. «Мой отец токсичный», — продолжил он. «Однажды с ним неизбежно разберутся». Его рука крепко сжала мою. «Но одно я знаю наверняка: шесть лет назад я тоже был токсичным». Я обдумал его слова, удивленный его признанием. Я все еще помнил демонов и пороки, свидетелем которых стал за то короткое время, что мы провели вместе. «Блин, мне еще есть над чем поработать, но знай, Билли. Ты никогда не был плохим парнем. Ты никогда не был золотоискателем. Я знаю свою долю из них, а ты даже близко не подходишь.
Я тихо всхлипнула, не позволяя слезам залить мое лицо. — Тогда зачем меня так называть?
Его глубокие голубые глаза встретились с моими, выкачивая весь кислород из моих легких. — Ты заметил, что я не заставлял тебя подписывать брачный договор. Я кивнул. Это было глупо с его стороны, если честно, но я об этом не упомянул. "Я сделал это специально. Мой отец — жадный ублюдок, и он принуждал меня к браку, который помог бы реализовать его политические устремления. Сначала он начал с Байрона, а потом перешел ко мне. По какой-то иронии судьбы я уже сказала ему, что замужем, когда ты появился той ночью, пытаясь украсть ожерелье моей матери.
— Итак, вы воспользовались этой возможностью.
"Да." Он сверкнул мальчишеской улыбкой. «Вот кто я, Билли. Оппортунист».
— Ты не говоришь, — криво сказал я. — Я так понимаю, вы с отцом не близки?
Я пожалел об этих словах, потому что его улыбка тут же исчезла и сменилась бурным, мрачным выражением лица. «Никто из нас не близок к нашему отцу».
"Мне жаль." Я не мог себе представить ничего, кроме любовных отношений с родителями. Папа покончил с собой, но я знала, что он любит нас. Когда маман умерла, он был потерян и печален, но он держался за нас. «Прости, что говорю это, но ты не выглядишь как слабак. Как мог твой отец заставить тебя что-то сделать?»
«Он держал что-то над моей головой». Мое сердце разбилось из-за него. — Что-то случилось, когда я был ребенком, и я… — Он тяжело сглотнул, явно расстроенный. «Я не могла рассказать об этом своим братьям и сестрам, хотя, похоже, он манипулировал мной. Мой отец всегда отличался этим».
Я протянула руку и накрыла его большую руку своей. "Мне жаль. Хотите, чтобы я убил его? Я сказал это, чтобы поднять настроение, но самое страшное заключалось в том, что эта идея не беспокоила меня так сильно, как следовало бы.
Его губы изогнулись в легкой улыбке, уязвимость в его глазах растрогала меня. «Хочешь, чтобы я убил своего отца за то, что он назвал тебя золотоискателем? Это было бы оправдано».
«Ты попадешь в тюрьму».
«Только если меня поймают», — ответил он полуподдразнивающе. — Кроме того, ты того стоишь.
Я улыбнулась его рассуждениям, в них было что-то романтическое. Но только в теории. Отец манипулировал им на протяжении десятилетий. Пришло время перестать давать ему власть над нашей жизнью. Но мне не хотелось твердить об этом и портить вечер, который вдруг показался многообещающим.
«А что, если бы я действительно был золотоискателем?»
Он пожал плечами. — Тогда я бы заслужил это, если бы ты вытер меня дочиста. Мне стоило бы не жениться на Ники Поповой». Имя казалось знакомым, но я не мог вполне поместите это. «Она модель. Она из очень влиятельной семьи».
Потом я вспомнил. Она была женщиной, которая пыталась встать между Одеттой и Байроном. Кем она себя возомнила, переходя вот так от брата к брату?
«Эту суку нужно прикончить», — пробормотал я.
Прежде чем я понял, что только что сказал, вокруг нас воцарилась тишина. Уинстон, напротив, улыбнулся так, будто выиграл приз всей своей жизни. Достаточно большой, чтобы стали видны его ямочки. Чертовски великолепен.
«Мне нравится, когда ты заявляешь о своих правах».
Я закатил глаза. — Я этого не сделал.
Его глаза метнулись на меня. — Не заставляй меня висеть, жена. Вы готовы дать нам шанс?»
Я посмотрел на него, обдумывая его слова. Он был прав, когда говорил, что у нас есть химия, но было ли этого достаточно? Тот факт, что я даже не могла думать о сексе с другим мужчиной, должен был что-то значить. Хотя с этим мне придется быть осторожным. Это было похоже на сделку с дьяволом. Мне нужно было включить в этот контракт все условия, которые я мог придумать, даже если они были устными. Положив руку на его толстое бедро, я сказал: «Если да, то любой наш секс должен быть защищенным».