Подводя итоги своим исследованиям, Хейм пишет, что смерть от падения, с субъективной точки зрения, приятна. Погибшие в горах в последние мгновения жизни обозревали картины своей жизни, пребывая в преображенном состоянии и находясь во власти благородных мыслей, величественной музыки с ощущением покоя и примирения. Как отмечает Хейм, смертельные падения более ужасны для оставшихся в живых, чем для жертв. Гораздо болезненней, с точки зрения испытываемых в этот момент чувств, и во время последующих воспоминаний, видеть падающим кого-то другого, чем падать самому.
«Некоторые считают, — пишет Элмедер, — что лучшим доказательством существования жизни после смерти являются различные истории о призраках [привидениях], которых иногда видят люди… Нередко люди заявляют, что привидения выглядят настолько натурально, что человеку, не знающему о смерти данной персоны, легко спутать мертвого с живым».
Но, может быть, встречи с привидениями — это чистая галлюцинация? Однако многие люди убеждены, что видели именно привидение. Тогда в каких случаях встреча с привидениями отличается от галлюцинаций? Существуют следующие «четыре типа случаев, — пишет Ганс К. С. Айзенк в книге «Объяснение необъяснимого» (1997), — которые не так просто назвать галлюцинацией: коллективные видения, когда несколько человек одновременно видят привидение в одном месте, в одно время и дают схожие показания; повторяющиеся видения, когда разные люди, в разное время, но в одном месте видят приведение; кризисные видения, когда призрак умирающего предстает живым перед людьми накануне своей смерти; информативные видения, когда привидения дают видевшим их людям информацию, которую невозможно получить другими средствами. <…>
Вот типичный пример повторяющегося видения: «Я прожил в Трондхайме четыре года и покинул город в 1938 году, но часто наезжал туда позже. Я был заинтересован в завершении строительных работ в кафедральном соборе. Одним солнечным утром я зашел в собор и прошелся по северной галерее. Взглянув в сторону южного притвора, я заметил монахиню, тихо сидевшую в одной из множества ниш вдоль стены. Меня заинтересовало, что она делает здесь в такое время. Мне захотелось поговорить с ней, но когда сделал шесть или семь шагов в ее направлении, она растаяла в воздухе, и больше я ее не видел! Должен сказать, я был озадачен. Пройдя в западную часть собора, я остановился и заговорил с одной из женщин, занятых уборкой: «Мне показалось, я видел католическую монахиню, сидящую в нише, но когда подошел ближе, она исчезла. Как это могло быть?» «О, — ответила женщина, — мы часто видим ее». И это подтвердили другие.
Такие случаи, когда наблюдения велись при хороших условиях (солнечный день, дневной свет в соборе), когда опрошены независимые свидетели и детали проверены, непросто назвать галлюцинацией».
Рассмотрим весьма интересный случай, описанный Джоном Фуллером (США) в книге «Призраки рейса 401» (1978). История эта произошла не в мрачном старинном замке или викторианском особняке, а в довольно неожиданном месте — на борту современного авиалайнера.
Глухой ночью 28 декабря 1972 года самолет восточных авиалиний (типа Л-1011, рейса 401, компании «Истерн Эйрлайнз») потерпел аварию в Эверглейдских болотах Флориды, в результате которой вместе со всем экипажем погиб 101 человек (из 176). Спустя два месяца в салонах и кабинах лайнеров того же типа стали появляться приведения (призраки) двух членов экипажа погибшего лайнера: пилота — капитана Боба Лофта и бортинженера Дона Репо. Причем число сообщений об их появлении росло с невероятной быстротой.
Изучить факты произошедшей катастрофы — вещь несложная, но… расследовать историю с призраками оказалось делом непростым. Руководство компании «Истерн Эйрлайнз» засекретило все сообщения очевидцев о встречах с призраками, зафиксированные экипажами в бортовых журналах, и делало все возможное, чтобы история с привидениями не стала достоянием гласности (вплоть до угрозы увольнения или помещения в психиатрическую больницу тех сотрудников, которые воочию видели призраков на авиалайнерах и рассказывали об этом другим). Однако… призраки продолжали посещать авиалайнеры типа Л-1011 вплоть до июня 1974 года. Фуллер взялся за расследование этого дела, поскольку история о последствиях гибели Л-1011, окажись она реальностью, «символизировала бы контраст между натиском сомнительного материализма и возможностью существования души и жизни после смерти».
До расследования истории, случившейся в «Истерн Эйрлайнз», Фуллер, по его признанию, почти ничего не знал о приведениях (или призраках). Для него, как и для многих людей, это было тайной за семью печатями. На основе рассказов очевидцев Фуллеру удалось воспроизвести множество случаев встречи с приведениями, произошедшими на лайнерах Л-1011.
Одна из свидетельниц — стюардесса Гинни — рассказывает.
Полет проходил на самолете с бортовым номером 318. Гинни в ожидании подъемника находилась в нижней кухне у переборки, отделявшей кухню от отсека, где помещалось электронное оборудование самолета. «Краем глаза Гинни заметила нечто туманное, похожее на облачко, зависшее у переборки прямо над дверью. Удивившись, она принялась его разглядывать. Свет в кухне был достаточно ярким, и Гинни могла разобрать каждую деталь. Нет, это не конденсация пара и не дым. Размером оно было с грейпфрут, но постепенно росло. К тому же облачко странным образом пульсировало, и границы его были более четкими и плотными, чем у дыма.
Если это был дым или даже пар, следовало тут же вызвать инженера. Чтобы убедиться, она перевела взгляд на ближайшее вентиляционное отверстие. Рядом с ним никакого дыма не было.
Гинни снова нажала на кнопку подъемника и обернулась к облачку. Теперь оно приняло форму слегка вытянутого баскетбольного мяча в нескольких дюймах от стены, продолжая сгущаться и как бы уплотняться. Словно зачарованная, Гинни не могла двинуться с места. Облако все увеличивалось. Гинни снова надавила на кнопку и отвернулась.
— Возможно, — успокаивала она себя, — если я не буду смотреть, оно исчезнет.
Она снова нажала кнопку. Подъемник не появлялся. Облачко стало еще более отчетливым. Оно явно превращалось в лицо.
Сверху до нее донесся стук двери, и кабина начала спускаться.
Гинни яростно давила на кнопку, хотя в этом уже не было необходимости.
Когда дверцы кабины распахнулись, она снова взглянула. Лицо уже было видно целиком — темные волосы, седина на висках и очки в стальной оправе, четко выделявшиеся на трехмерном изображении. Без сомнения, это лицо, и, без сомнения, в очках. Это стало последней каплей. Гинни могла бы попытаться убедить себя в том, что это все-таки пар, хотя прекрасно знала, что это не так.
Но очки в стальной оправе и темные волосы развеяли последние сомнения. Гинни распахнула дверцу и прыгнула в кабину подъемника. Ее трясло. Наверху она отправилась прямиком в «биффи» — так на самолетах называют туалетную комнату — и постаралась взять себя в руки. Сделать это оказалось нелегко. Она слишком боялась поделиться с кем-нибудь своими страхами. Слишком дико это прозвучало бы, слишком невероятно».
Члены погибшего экипажа, отмечает Фуллер, были, подобно многим, привязаны к своему воздушному судну, но особенно его любил Дон Репо. Мужественный и сильный человек с седыми висками Дон и сам пользовался уважением и любовью у летчиков и стюардесс. С теплотой отзывались коллеги и о командире Лофте.