Секреты, нашептанные при луне
Серия: Решения в Дареме. Книга 2
Автор: Рейчел Хиггинсон
Переводчик: Яна Дзен
Редакторы: _Kirochka_, Gosha_77, Luxmila01
Вычитка: Marina_lovat
Переложение для группы https://vk.com/booksource.translations
При копировании просим Вас указывать ссылку на наш сайт!
Пожалуйста, уважайте чужой труд.
АННОТАЦИЯ
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
АННОТАЦИЯ
Элиза Инглиш выросла в тени братьев, Уилла и Чарли. Покровительственные, упрямые и перегруженные каждодневной работой их бара, они встают на пути любых предпринимаемых ею романтических отношений. И всё же она готова на всё ради братьев. Ради их бара. Вот только в последнее время она хочет нечто большего, нежели жизнь, в которой изо дня в день ей приходится разделять тяготы с братьями. Да и влюбленность в лучшего друга её старшего брата с недавних пор требует всё больше и больше внимания.
Почти всю свою жизнь Джона Мейсон знал семейство Инглиш. Уилл — его лучший друг, и всегда был для него почти семьёй; Чарли — младшим братом, которого у него никогда не было. А Элиза… ну, она отнюдь не была сестрой для него. Вообще-то, в последнее время он думает о ней чаще, чем должен. А с недавних пор он, кажется, вообще ни о чём думать не может, кроме неё.
Элиза и Джона всегда проводили черту между дружбой и всем остальным. Конечно, между ними всегда кипело влечение, но они оба знали, что всё, что выходит за рамки этого, строго запрещено. Ради их работы. Ради её братьев.
Пока однажды лунной ночью они не поделились секретами, которые никогда не собирались произносить вслух.
ГЛАВА 1
Мне нужен был маникюр. И, вероятно, педикюр, если то, как носки натягивались на пятках, хоть как-то указывало на состояние моих ног. А ещё мне нужно было вернуться в спортзал. Долгий сезон отпусков, наполненный вечеринками, выпивкой и семьёй, привел к эмоциональной выпечке и ещё большему количеству выпивки, что в свою очередь привело к большему количеству еды и ещё большему количеству выпивки... И теперь, когда мы находились в середине января, мне нужно было вернуться к некому подобию фитнеса.
Мне также нужна была лоботомия.
Или, может, Чарли нуждался в лоботомии.
Может быть, мы с Адой могли бы подарить ему что-нибудь вместе? Может быть, мы будем вынуждены подарить ему эту процедуру, если он не прекратит говорить.
— И вот поэтому я отказываюсь от сахара, — сказал Чарли со страдальческим вздохом. — Я думаю, он…
Он указал на свои волосы, которые были длиннее, чем обычно, и более громоздки. Ноябрь без бритья превратился для него в религию. Он не стригся с октября и выглядел наполовину очаровательным пещерным человеком, наполовину ужасающим снежным человеком. Бока его головы, которые обычно были выбриты вплотную к коже, отросли, и волосы торчали торчком. А макушка его головы, куда он обычно наносил средство, пытаясь укротить свои громоздкие локоны, была предоставлена самой себе.
— Он мешает моим мозговым волнам.
Ада оторвала взгляд от места, из которого она тщательно выковыривала грязь, скопившуюся под подставками, и бросила на него косой взгляд.
— Твоим мозговым волнам?
Ему удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Или, помоги нам Господь, он всерьёз верил в то, что говорил.
— Ты когда-нибудь замечала, что у меня проблемы с концентрацией внимания? Или как... мне трудно сосредоточиться на чём-то одном за раз?
Ада слегка приоткрыла рот, но не издала ни звука. Полная сарказма с изрядной долей цинизма, она была крепким орешком. И даже если вы были одним из немногих, кого допускали в её святая святых доверия, она всё равно не открывалась. От слова совсем никогда.
Она была похожа на самую красивую запертую шкатулку на земле. Немного ниже меня ростом, невероятно миниатюрная и подтянутая. Она не упала с тренажера. Она относилась к своим занятиям май-тай, как к терапии, и её накаченные бицепсы и шесть кубиков отражали это. Хотя вы, возможно, не смогли бы сразу сказать, что она была крутой по её тонким чертам лица. Она пыталась компенсировать свою красоту стрижкой "пикси", которую покрасила в павлиний синий цвет три месяца назад... но, честно говоря, она выглядела более похожей на модель и менее убийственной, чем когда-либо.
Тем не менее, как бы трудно ни было заставить её поделиться своими чувствами или мыслями или... чем угодно, кроме её очень стойких убеждений, ещё труднее было заставить её замолчать полностью. Но Чарли каким-то образом умудрился лишить её дара речи. Не было никакого небрежного замечания. Никакого резкого ответа. Для Чарли сказать что-то, что вызвало лишь остекленевший от замешательства взгляд, было настоящим достижением.
Я была менее склонна держать язык за зубами. Потому что как мы могли не заметить, что он изо всех сил старался оставаться сосредоточенным? Рассеянный был его типичный режим.
— Я заметила, — сказала я. — Мы все заметили.
Чарли агрессивно огрызнулся в мою сторону.
— Вот именно.
— И ты думаешь, это потому, что ты ешь рафинированный сахар? — медленно спросила Ада.
Либо она была удивлена его внезапным самосознанием, либо так же шокирована его, казалось бы, обоснованной гипотезой, как и я. Короче говоря, это был не типичный разговор для Чарли. Ему удалось застать нас обеих врасплох, когда он внезапно оторвал взгляд от стопок стаканов, которые он инвентаризировал, и разразился речью из трёх пунктов о новогодних решениях и жизненном выборе.
Всё, чего нам не хватало, это плохо отредактированной презентации PowerPoint.
— Я просто говорю, что это может быть, — сказал он, немного напуганный её язвительным тоном. — Мне кажется, что хотя бы стоит попробовать.
— Ладно, подожди, — сказала я, наконец-то найдя способ задавать вопросы, не оскорбляя его. — Ты собираешься отказаться полностью рафинированного сахара и посмотреть, поможет ли это тебе лучше сосредоточиться?
— По сути, да. Как очищение, — радостно сказал он.
— Надолго? — потребовала Ада.
Его голова раскачивалась взад-вперёд, а щёки раздувались от сильного дыхания. Затем внезапно дыхание со свистом вышло из него, и всё его тело, казалось, сдулось.
— Минимум, шесть месяцев, — мрачно ответил он. — Но, может быть, навсегда. Я к тому, что если это сработает, зачем мне вообще возвращаться?
Ада наклонилась вперед, положив локоть на теперь уже блестящую стойку и подперев подбородок рукой.
— Если это сработает, я лично позабочусь о том, чтобы ты больше никогда не употреблял рафинированный сахар.