Проработав почти четыре года в этом бизнесе, я поняла две вещи. Во-первых, официант с зарплатой ниже минимальной, приносящий еду к вашему столу, не имел злонамеренных мыслей убить вас чрезмерно заправленным салатом или водкой, когда вы попросили джин в свой мартини. Во-вторых, какие бы ошибки ни совершались в моём баре, они редко были вопросом жизни и смерти. Если только у этого человека с непереносимостью глютена на самом деле не было анафилаксии. Тогда ладно, прекрасно, может быть, тогда, и только тогда, последствия были ужасными. Но все равно в лучшем случае смерть от несчастного случая.
Большинство людей пытались поступать правильно. И большинство людей не собирались намеренно портить жизнь случайным незнакомцам нарочно.
Может быть, где-то какие-то придурки-садисты и мстили ничего не подозревающим людям в общепите. И, очевидно, серийные убийцы ходили среди нас. Но мы очень, очень старались не нанимать никого из таких.
— Ты выглядишь усталой, — сказал Уилл вместо приветствия, когда остановился посмотреть, что я хочу.
Я разгладила выражение своего лица и выбросила из головы многочисленные проблемы, связанные с обществом и нашей скромной маленькой частью его. Это был тот ход мыслей, который заслуживал алкоголя и шоколада. И сейчас у меня не было ни того, ни другого.
— Я собираюсь сбегать с Джоной и захватить ужин. Хочешь чего-нибудь?
И опа, будто, мы поменялись выражениями. Теперь он выглядел усталым и подавленным.
— Должно быть, круто, — проворчал он. — Как тебе удалось заставить Джону захотеть что-то сделать?
Я пожала плечами.
— Не знаю. Он предложил.
Он резко сощурил свои тусклые глаза.
— Почему он не спросил меня? Я его друг. Не ты.
Его вопрос был ржавым ножом по моим почкам. Мне хотелось закричать. И похороненная, более молодая версия меня хотела заплакать.
— Не будь идиотом. Это всего лишь ужин. Я голодна. И я работала весь день.
Мой ответ его не успокоил.
— Я тоже, — разница заключалась в том, что он всё ещё работал. — Куда вы идете?
— Я не знаю. Я сказала ему выбрать. Но, зная Джону, наверное, в какой-нибудь новый и модный ресторан, — он продолжал дуться, но сейчас у меня не было на него терпения. — Что это за хмурый вид?
— Я просто не знаю, когда вы с Джоной стали лучшими друзьями, чем он и я.
Закатывание глаз после его комментария "он и я" практически вытолкнуло мои глазные яблоки из головы. Он был навязчивым и раздражающим, и он знал это. Но мне, наверное, всё равно не следовало говорить:
— Ну, теперь у тебя есть девушка. А чего ты ожидал?
Его глаза чуть не вылезли из орбит, пока он оценивал мой сдержанный вид. У меня вертелось на кончике языка извиниться перед ним, но тут на моём телефоне зазвонило сообщение от Джоны. Он подъезжал.
Он бы подождал, пока я разберусь с Уиллом. Но я был так зла на своего брата и на этот возможный второй бар. Так взбешена.
Поэтому вместо того, чтобы вести себя как взрослая женщина и улаживать всё прямо здесь и сейчас, я сказала:
— Я, вероятно, попрошу его подбросить меня домой позже. Так что я сюда больше не вернусь. Завтра я поеду на работу на "Убере" или попрошусь прокатиться с Чарли. Кейс может приготовить тебе что-нибудь, если ты голоден.
Затем я постучала по стойке и вышла. Он окликнул меня, но в баре было слишком людно и шумно, чтобы я могла разобрать, что он сказал.
Снаружи, в отличие от удушающей жары переполненного бара, дул холодный ветер. Я застегнула кожаную куртку перед собой и зашаркала в своих чёрными лодочками к гладкому тёмно-синему "Мерседесу" Джоны. Хотя машине было пару лет, она казалась новым. Джона был ответственным взрослым человеком и не покупал совершенно новые машины. Но внутри всё было таким нарядным и выглядело нетронутым, потому что он был невероятно внимателен, когда заботился о своих вещах.
Особенно о машине. Казалось, всё вокруг загорелось от моего прикосновения. И сиденья были мягкими, как сливочное масло. Я сидела в "Мерседесе" всего несколько раз, но каждый раз, когда он меня подвозил, я чувствовала, что нахожусь в чем-то, что принадлежит будущему.
Джона ждал с дружелюбной улыбкой, когда я скользнула внутрь и осторожно закрыла за собой дверь. Мне хотелось захлопнуть её. А потом снова захлопнуть её. Но ради Джоны я была нежна.
Я пыталась соответствовать его тёплому оптимизму, но тяжесть неправильного отношения к Уиллу давила на меня.
Его лоб напрягся, и он нахмурился.
— В чём дело?
От его вопроса горячие слезы навернулись в уголках моих глаз. Я заставила их отступить, отказываясь позволить им упасть. Это было не то, из-за чего стоило плакать.
Просто... его доброта была такой неожиданной. Из-за ситуаций с Кейсом и Уиллом я была сильно взвинчена и была готова с кем-нибудь подраться. Я хотела резких слов и острых когтей. Но здесь был Джона, мягкий и милый, готовый поймать меня в этом хаосе.
Я проигнорировала знакомое трепетание в животе. Оно принадлежало давно похороненной бабочке, которая была со мной так долго, как Джона был в моей жизни. Раньше она требовала гораздо большего внимания. Но это было много-много лет назад. Практически другая жизнь.
И другая я, определенно.
— Уилл может быть очень раздражающим, — сказала я ему с усталым вздохом. — Я знаю, что он как твоя... любовь всей жизни или что-то в этом роде. Но он выводит меня из себя.
Его губы скривились с одной стороны.
— Я не знаю, что ты подразумеваешь под "любовь всей жизни", но знаю, что он может быть полным мудаком, когда захочет.
Я раздраженно откинулась на спинку сиденья, со свистом выдохнув.
— Он говорил тебе, что подумывает об открытии второго бара?
Его глаза чуть не вылезли из орбит, а рот открылся так драматично для него и так не инсценировано, что я знала ответ.
— Я понятия не имел. Второй бар? Ты серьёзно? Это он тебе сказал?
Я уже пожалела, что открыл рот. Потому что Уилл вообще-то не говорил мне это. И хотя информация поступила из очень надежного источника, это был не первоисточник. Так что это вызвало эту сплетню. И, возможно, совершенно ненужную сплетню. Но я размышляла над этим двадцать четыре часа, и, несмотря на то, что Клэр поощряла меня поговорить с Уиллом, я этого не сделала. И Джона знал Уилла лучше, чем кто-либо другой.
— Ада подслушала, как они с Лолой говорили об этом. Я предполагаю, что он копался в её мозгах и выяснял логистику.
Он тоже откинулся на спинку сиденья и уставился вперёд через ветровое стекло.
— Я же говорил тебе, что она никуда не годится.
Я бросила на него косой взгляд и увидела, как его губы снова дёрнулись.
— Я сомневаюсь, что это была она.
Та роковая пьяная ночь, когда Уилл признался мне во всех своих тайных планах перед баром, прокручивалась в моей голове, как пластинка, поставленная на повтор.
Настала очередь Джоны бросить на меня недоверчивый взгляд.
— Ты, правда, думаешь, что Уилл пошёл бы за твоей и твоего брата спиной и открыл бар со своей девушкой? Которую он знает в общей сложности три месяца?
Прошло гораздо больше трёх месяцев, но я не собиралась с ним спорить. По крайней мере, не сегодня вечером, когда я хотела, чтобы это звучало как можно более невероятно.