— Итак, ты доволен, что вернулся домой? Кристально-голубые глаза Виктории Кэндал, так похожие на глаза сына, заботливо смотрели на мужчину в кресле напротив.
Уловив в голосе матери нотки надежды, Конэлл состроил гримасу. Он слишком хорошо знал, куда она клонит. Но вкусный домашний ужин и пара стаканов хорошего шабли сделали свое дело. Сейчас он был расположен к разговору по душам, как в былые времена, когда он делился с матерью абсолютно всем, что было на душе.
— Откровенно говоря, да. В Америке я очень скучаю.
— Тогда почему бы тебе не поселиться здесь навсегда? Ты мог бы купить дом в окрестностях Лондона. Тем более что ты собираешься проводить в лондонском филиале компании большую часть времени. Разве я не права?
— Вообще-то я уже думал об этом.
Действительно, по пути к матери Конэлл размышлял об этом.., ну и, конечно, о Морджин. Странно, но одно каким-то образом было связано с другим. Это его не на шутку беспокоило.
— Серьезно? — Виктория с удивлением уставилась на сына, словно не веря своим ушам. Ты и в самом деле подумываешь о том, чтобы постоянно работать в лондонском офисе?
— Этого я не говорил. — Конэлл поднялся и стал расхаживать по комнате. — Нужно еще многое обдумать.
Интересно, что почувствует Морджин, когда узнает об этом. Дерек приступит к своим обязанностям, и она больше не будет работать непосредственно на Конэлла. Но разве он не может повысить ее в должности? В конце концов, ему самому понадобится помощница, если он действительно решит перебраться в лондонский офис. Эта мысль показалась заманчивой.
После сегодняшнего поцелуя у Конэлла не было ни малейшего желания удаляться за океан.
Даже если сама Морджин придерживается иного мнения.
— О чем ты думаешь, сынок? — Виктория подошла сзади и нежно обняла его за плечи. Легкий аромат ее любимых духов окутал Конэлла, вызывая воспоминания о детстве. — Я чувствую, что с тобой что-то не так. Материнская интуиция подсказывает, что тебя что-то беспокоит.
— Со мной все в порядке, просто немного устал. Все, что мне сейчас нужно, — это хороший сон.
— Дело в женщине? — улыбнулась мать.
Ох уж эта материнская интуиция!
— Знаешь, сейчас ты похожа на терьера, который получил заветную косточку.
Конэлл нахмурился, стараясь скрыть смущение. Виктория же не могла скрыть радости: сын наконец встретил женщину, с которой готов начать серьезные отношения.
— Кто она? Где живет? Должно быть, она местная, раз ты собираешься переехать сюда.
— Не делай поспешных выводов. Кому, как не тебе, знать, что семейная жизнь мне не по вкусу.
— Яблоко от яблони недалеко падает. — Виктория покачала головой, на лице появилась тень боли и обиды.
Конэлл любил своих родителей. Но, когда дело доходило до отношений с женщинами, он и в самом деле напоминал отца. Десмонд О'Брайен не смог покончить с интрижками даже после женитьбы. В конце концов, устав от постоянных измен мужа, Виктория подала на развод, но одному Богу известно, как она страдала. В глубине души она до сих пор любила этого человека, даже сейчас, когда он жил где-то на тропическом острове, в тысячах миль от Лондона, с женщиной на тридцать пять лет моложе.
— Мы ведь не станем ссориться, правда? — Почувствовав угрызения совести и досаду, Конэлл решил сменить тему.
— Я знаю, ты не любишь, когда я сравниваю тебя с отцом, — вздохнула Виктория, — но подумай о своих отношениях с женщинами. Как долго ты собираешься размениваться по пустякам? Согласись, это не может продолжаться вечно. Тебе уже тридцать шесть, пришло время подумать о семье. В следующем году мне исполнится шестьдесят, и я хочу нянчиться с внуками, пока еще не слишком стара.
Интересно, что бы сказала мама, если бы узнала, что у женщины, по которой сходит с ума ее сын, уже есть шестилетняя дочь? Эта мысль застигла его врасплох и вызвала раздражение.
Он вовсе не собирался связывать свою жизнь с Морджин. С самого начала ему просто хотелось затащить ее в постель, и его намерения не изменились, даже притом, что она казалась самой сладкой, самой желанной из всех женщин, с которыми ему доводилось встречаться. Кроме того, у нее есть ребенок, а это многое меняет.
Когда Конэлл заводил очередной роман, то предпочитал, чтобы все внимание принадлежало только ему. Он слишком эгоистичен и самолюбив, чтобы делить Морджин с ее дочерью.
— Давай сменим тему, а? — Широко зевнув, он поудобнее устроился в кресле. — Поговорим для разнообразия о твоей личной жизни, мама.
До меня долетели слухи, что в последнее время один симпатичный вдовец, который посещает твой бридж-клуб, проявляет к тебе повышенный интерес.
Покраснев, как девочка, Виктория надула щеки.
— Я устрою твоей сестре нагоняй, когда в следующий раз ее увижу! Симпатичный вдовец! Ничего себе!
Место было шумное и веселое. Нишу переполняли волнение и радость: ее наконец-то привели во «Вращающийся барабан». Счастливая улыбка озаряла ее личико, пока она стояла рядом с матерью в очереди, чтобы попасть внутрь. Морджин заплатила за вход, и имя Ниши было внесено в книгу посетителей. Пробравшись поближе к игровой площадке и надувным горкам, Морджин присела и помогла Нише снять туфли.
Две маленькие девочки прыгали на батуте, держась за руки.
— Там Кло и Лили. Мы учимся в одном классе! — закричала Ниша. — Можно, я пойду поиграю с ними, мам? Можно? — И она умчалась прочь.
Морджин улыбнулась, положила вещи на стол и направилась в кафетерий, чтобы купить себе чаю со льдом. Она была рада возможности побыть немного одной и подумать. Ее мысли снова и снова возвращались к вчерашнему поцелую, который подарил ей Конэлл. Морджин не знала, как поступить — ведь он ясно дал ей понять, что всего лишь хочет затащить ее в постель.
Конэлл окончательно выбился из сил. Наблюдая за безумным хаосом, царившим вокруг, он подумал, что, если бы его сейчас увидели друзья и коллеги по работе, они бы решили, что он просто-напросто лишился рассудка. И кто знает, может быть, так оно и есть. Подумать только, он пришел на детский аттракцион в поисках женщины, к которой испытывал сексуальное влечение. Разве это нормально?! Впрочем, о здравом смысле можно забыть раз и навсегда, когда речь идет о Морджин Маккензи.
На него налетел какой-то мальчуган и, извинившись, побежал дальше. Конэлл всматривался в огромную игровую площадку, полную канатов, лестниц, горок и качелей. Черт возьми, где же Морджин и ее дочь?
Когда Конэлл позвонил ей домой, по счастливому стечению обстоятельств трубку взяла ее мать. Выяснив, кто звонит, Лорна Маккензи с радостью сообщила ему адрес заведения и заверила, что Морджин пробудет там как минимум до четырех часов.
Конэлл увидел несколько столиков впереди и направился к ним. Он уже собирался сесть за столик, но вдруг увидел нечто такое, что заставило его забыть обо всем на свете.
В надувном замке, среди многочисленных девчонок и мальчишек скакала Морджин. В потертых голубых джинсах и розовой трикотажной футболке, облегавшей ее соблазнительные формы, она подпрыгивала вместе с детьми, словно была ребенком. Длинные темные волосы прилипли к раскрасневшимся щекам. Но наибольший интерес Конэлла вызвала роскошная грудь, которая вздымалась при каждом прыжке.
Желание с новой силой нахлынуло на него, затрудняя дыхание.
Конэлл медленно опустился на стул. Неважно, если Морджин разозлится, увидев его здесь, минутное удовольствие стоит тех упреков и обвинений, которые она, несомненно, на него выплеснет.
Морджин не успела перевести дух, как вдруг заметила высокого мужчину, который развалился на пластиковом стуле и с улыбкой смотрел на нее. В классических голубых джинсах, голубой рубашке и кожаном пиджаке, он сильно выделялся среди родителей. Что он здесь делает?
Немного придя в себя, Морджин направилась к столику, за которым сидел Конэлл. — Губы у нее были плотно сжаты, а зеленые глаза сверкали от гнева.