От досады Морджин закусила губу. Черт побери, что с ней творится?! Почему ей никак не удается выкинуть из головы этого человека?!
Она три раза прочитала напечатанное предложение и ничего не поняла. Неужели она обречена проводить все дни, вздыхая по шефу и чувствуя себя при этом влюбленной школьницей?!
Как только он появлялся, ее тут же охватывал трепет, а когда его не было рядом, одолевала смертная тоска, от которой хотелось выть.
— Привет, Морджин. — Джулия буквально влетела в офис.
— Привет, что-то случилось? — поинтересовалась Морджин.
— Разве ты не знаешь?
— О чем?
— О том, что произошло с О'Брайеном?
— А что такое? — Сердце у Морджин сжалось от нехорошего предчувствия.
— Вчера вечером на строительной площадке он поскользнулся на мостках и упал. Его сразу отвезли в больницу. Насколько мне известно, у него сломано ребро и очень глубокая рана на плече, на которую пришлось наложить двадцать швов.
— А где он сейчас? — Морджин вскочила на ноги. Как она могла так плохо думать о нем?
Пока она проклинала его за бессердечность, Конэлл мучился от боли.
Джулия взглянула на Морджин с любопытством, открыла блокнот, вырвала оттуда страницу и протянула Морджин.
— Сейчас он в квартире своей сестры в районе Хайгейт. Вот адрес. Утром он позвонил мне на сотовый и попросил передать тебе, чтобы ты приехала туда. У него для тебя какое-то задание.
— Спасибо, Джулия. — Морджин буквально вырвала листок. — Ты не могла бы присмотреть тут за всем? Я позвоню, как только освобожусь. — Схватив пальто и сумку, Морджин бросилась к двери.
— Передай ему, что мы все его любим, крикнула вслед Джулия. — И что все девушки компании желают ему скорейшего выздоровления.
— Разумеется.
Морджин была совсем не уверена, что передаст пожелание Джулии. Но сейчас было не время думать об этом. Нужно как можно скорее увидеть Конэлла.
Конэлл открыл дверь. На нем были потертые джинсы и светло-голубая рубашка. Пуговицы были расстегнуты, и Морджин увидела у него на груди широкую повязку. Под глазами залегли глубокие тени. Но даже сейчас, больной и небритый, Конэлл казался Морджин самым привлекательным мужчиной на свете.
Она постаралась взять себя в руки и слегка улыбнулась.
— Итак, стоит оставить тебя одного, как ты тут же попадаешь в историю. Держу пари, ты не догадался надеть резиновые сапоги. Я права? Из-за этого ты упал? — Морджин понимала, что слишком много болтает, но она была так рада видеть его, что не могла сдержать эмоций.
Боже, он ведь мог погибнуть!
— Мне очень жаль, что наше свидание не состоялось, — подавленно произнес Конэлл. — У меня с собой не было твоего телефона, иначе я бы поручил кому-нибудь позвонить тебе. Пожалуйста, входи.
Квартира представляла собой образец дизайнерского искусства, все вокруг кричало о роскоши: красивый паркет, дорогостоящая мебель, домашний кинотеатр. Но мысли Морджин были заняты другим.
— Забудь об этом, сейчас ты прежде всего должен думать о себе. Что у тебя болит? — Она сняла пальто и повернулась к мужчине.
Когда Конэлл увидел женщину своей мечты, жуткая боль в ребрах, не дававшая ему покоя всю ночь, вдруг, как по волшебству, отступила, словно ему дали сильнодействующее лекарство. Когда она рядом, ему не нужны ни врачи, ни таблетки. Все, что ему необходимо, — это видеть Морджин. Казалось, все в его жизни вдруг встало на свои места.
— В целом со мной все в порядке, но я бы не отказался от чашечки твоего вкуснейшего кофе. Пойдем, я покажу тебе кухню.
— Ты что-нибудь ел? Я приготовлю завтрак, а тебе следует отправиться в постель.
— Я больше не хочу лежать. Нам нужно поговорить, поэтому я не отойду от тебя ни на шаг.
Морджин заставила его сесть, а сама занялась приготовлением кофе и тостов.
— Ты не хочешь рассказать, как все произошло?
— Именно так, как ты и сказала: неподходящая обувь, грязь. Когда я пошел за подрядчиком, то поскользнулся и потерял равновесие. К счастью, мы поднялись невысоко, иначе мне была бы крышка. — Конэлл горько усмехнулся.
— Это совсем не смешно, — проворчала Морджин. — Разве можно было так рисковать?! О чем ты думал?
— Я думал о тебе, Морджин, — спокойно признался Конэлл. — Мне кажется, ты меня очаровала.
— Не говори глупостей! — Морджин боялась ему верить.
— Проклятье, женщина! Я говорю серьезно!
В глазах Конэлла застыли боль и отчаяние.
На Морджин тут же нахлынули угрызения совести.
— Пожалуйста, Конэлл, не нужно так нервничать. Я вижу, что это причиняет тебе боль.
— Я страдаю гораздо больше оттого, что ты не воспринимаешь меня всерьез. То, что твой муж бросил тебя, вовсе не означает, что я буду вести себя точно так же. Я говорю серьезно, Морджин. Я хочу, чтобы у нас были отношения.., серьезные отношения.
Конэлл замолчал. До настоящего момента он и сам точно не знал, чего хочет.
— Из этого ничего не получится, Конэлл. Морджин слегка дрожала. — Посмотри, кто ты и кто я.
— Кто ты?! — прорычал он, не скрывая раздражения.
— Я простая секретарша, которая работает в твоей компании. Я мать-одиночка со всеми обязательствами, которые включает в себя это понятие. И я не могу позволить себе завязать с тобой роман. Это будет нечестно по отношению к Нише.
— А как же твои потребности, Морджин? Ты что, собираешься дать обет безбрачия на следующие пятнадцать лет, пока Ниша не станет достаточно взрослой, покинет дом и начнет строить свою собственную жизнь?
— Это намного лучше, чем заставлять ее мириться с бесчисленными мужчинами, которые будут приходить и уходить из моей жизни.
— Бесчисленные мужчины? — Конэлл медленно поднялся на ноги. Его губы нервно вздрагивали. — Ты вообще соображаешь, что ты сейчас говоришь?! Я знаю, мои отношения с женщинами не похожи на сюжет женского романа. Понимаешь, брак родителей разрушился на моих глазах. Отец был не против сходить налево. Я видел, как страдала мать из-за его постоянных измен. После их развода я решил, что лучше развлекаться, не связывая себя при этом никакими обязательствами. Я не хотел, чтобы женщины страдали из-за меня. Этим и объяснялось мое отношение к слабому полу, но моя мать не права, когда заявляет, что я такой же, как отец. Просто я не встречал женщины, с которой хотел бы иметь длительные отношения. Конэлл встал. — Подумай об этом, Морджин. На следующей неделе я улетаю в Нью-Йорк, чтобы уладить кое-какие дела. Когда я вернусь, мне бы хотелось узнать, что ты думаешь о том, чтобы нам сойтись.
— Сойтись? — Морджин широко открыла глаза от удивления. — Ты имеешь в виду, жить вместе?
— Не сразу, конечно. Но главная идея заключается именно в этом. Я не буду торопиться.
Нам нужно получше узнать друг друга, мне надо познакомиться с Нишей и дать ей возможность узнать меня. И если все будет в порядке, я куплю нам дом в Лондоне.
На какой-то момент Морджин лишилась дара речи. Совсем некстати щелкнул тостер. Она резко повернула голову и обнаружила, что тосты сгорели. Она подняла взгляд на Конэлла.
Еще ни разу она не видела его таким взволнованным и бледным.
— Тосты придется делать заново, — сказала Морджин. — Может, пойдешь полежишь на диване? Я принесу кофе. Пожалуйста, Конэлл, тебе вообще не следовало вставать.
— Ты слышала, о чем я сейчас говорил?
Ей всем сердцем хотелось верить этому человеку, но никак не удавалось забыть о его репутации плейбоя. Он сам только что признался, что никогда не относился к женщинам серьезно. Почему именно она должна стать исключением?
— Конечно, слышала и обещаю, что подумаю над этим. Но сейчас я прежде всего должна заботиться о твоем самочувствии.
— Жаль, что я не стащил из больницы халат медсестры. Ты бы надела его и принялась за мной ухаживать. Ты была бы в белом коротеньком халате и черных чулках с подвязками. Мне бы сразу стало легче! — Конэлл усмехнулся, увидев ее испуганное лицо. Да, фантазия у него богатая. Он направился в гостиную и растянулся на диване.