– Я тебе так сочувствую, – кладя руку мне на плечо, прошептала Виктория. – Если захочешь сбежать – только скажи.
Хмурый Виктор оглянулся:
– Я всё слышу.
Рассмеявшись, Марк хлопком зажёг круглые светильники по периметру квадратного потолка. Комната блестела наполированным деревом фигурок, щитов, пестрела циновками и рассыпанными по полу подушками и пуфиками. Свет заката вливался в три больших окна и спорил с электрическим. Дрожали на ветру полупрозрачные светлые занавески, тихо и размеренно загудели барабаны и голоса запевших женщин.
Усевшись на подушку-кресло почти посередине просторной комнаты, Марк широким жестом указал на скромные подушечки:
– Присаживайтесь. Спрашивайте. Рассказывайте.
Сложив руки на груди, Виктор сверлил его злым недоверчивым взглядом. Виктория подтолкнула меня в угол, Патрисия, помедлив, села рядом с Марком.
– Итак, ты повелитель ведьм, – Виктор смотрел на него сверху, но Марк даже сидя будто подавлял его, делал меньше.
– Вы неплохо осведомлены, – улыбнулся он многообещающе, и обещания явно были не из добрых.
– И тебя не беспокоит нарушение конспирации? – Виктор явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Не боишься, что мы сдадим его инквизиции, и о вас узнают?
Разведя руками, Марк ответил:
– Патрисия пообещала, что инквизицию не задействуют, всё решится в кругу тех, кто и так осведомлён.
Наличие круга осведомлённых Виктора не обрадовало, он сощурился:
– То есть ты… намерен содействовать осуществлению правосудия?
– Да. Я не упущу возможности причинить Алоису вред. Даже чужими руками.
– Он не виноват, – стиснула кулаки Патрисия.
– Он или нет, – Марк опустил на неё холодный взгляд. – Это вина его семьи. Для меня этого достаточно. И для тебя должно быть тоже: закон наследования.
– А сам? – Виктор впивался в него взглядом. – Сам не хочешь отомстить? Лично, своими руками?
– Зачем, если вы сделаете это за меня? – Марк сцепил пальцы. – Лично – слишком хлопотно: подойти я не могу, стрелу или копьё он спалит, есть ничего не станет. Так что не бойтесь: ни спасать, ни вмешиваться не стану. Вы вольны уйти прямо сейчас, но я бы советовал отдохнуть, подкрепиться. Утром заедет рассыльный миссии, он может подбросить вас до Эрбехта.
Виктор и Марк мерились взглядами.
Глава (2)17. О белом пределе
Тихую заводь купальни освещали факелы в треножнике, красные блики дрожали на тёмной воде. От деревни глухо доносилось пение, и ветер неспешно подыгрывал женщинам ветвями деревьев.
– Не могу поверить, что этот псих нас отпустил, – склонившись, Патрисия полоскала волосы. – Кэрри, если захочешь сбежать, ко мне тоже обращайся, помогу, чем смогу.
– Спасибо, – поблагодарила Доминатрикс. – Нам, ведьмам, надо держаться вместе.
«Хотя сочувствовать надо не мне», – добавила она, поглядывая на стягивавшую рубашку Викторию.
Длинные волосы скрывали худую фигуру до колен, красиво блестели в пламени факелов и, когда Виктория вошла в воду, поплыли за ней угольным шлейфом. Её строгое лицо смягчилось, кажется, купаться ей нравилось.
– Не понимаю, как Эрни его терпит, – Патрисия перебирала волосы, жмурилась.
– Эрнест не ведьма и не женщина, – Виктория, сделав несколько гребков, встала на дно. – Ему проще.
– Ну, да, – Патрисия вздохнула. – Эрни замечательный, но если придётся постоянно общаться ещё и с Вайсом…
– Эрнест его осадит, – Виктория топила волосы, а они всё всплывали и всплывали, обволакивая её жилистые руки. – Должен.
На её левой лопатке было выжжено ограничивающее клеймо инквизиции с восьмой печатью Соломона в центре – такое ставили ведьмам четвёртого уровня. Значит, Виктора она превосходила, может на деление градации, но превосходила.
– Эрнест его просто обожает, и это проблема, – Патрисия окунулась до подбородка.
– Тебя он тоже обожает, – Виктория наконец справилась с волосами. – Ох, как же хорошо было, когда Вайс сидел в психушке.
Не представляю, как они на работе уживались с таким-то антагонизмом. Патрисия подняла взгляд к потемневшему фиолетовому небу: