– Хотя Эрнест, он любопытный, его можно на кругосветное путешествие уговорить, в миссию какую-нибудь заманить.
На её правильном лице красиво играли отблески факелов, тени. Какая же она красивая, соблазнительная, свободная от всяких подселённых душ, и, пусть только на съёмочной площадке, но ей светила сказочная история.
Доминатрикс зевнула: «Ты мечтала о приключениях, вот, получай».
– Я о любви мечтала.
Патрисия и Виктория посмотрели на меня. Последняя скептически уточнила:
– С Вайсом?
Мои щёки заполыхали от прилившей крови. Сочувственно покачав головой, Виктория посоветовала:
– Забудь о нём. Мало того, что он конченый псих, женоненавистник и упёртый рыцарь, несмотря на все старания Каннингэма сделать его достойным фебином. Вайс ещё ненавидит Шарлотту, а вы достаточно похожи, чтобы он мог получить удовольствие, на тебе вымещая злобу на неё.
– Мы похожи? – не поверила я: она же такая красавица, эффектная.
– Приодеть, накрасить, и сходство будет просто потрясающим, – кивнула Виктория. – Я с ней училась, вы действительно похожи. Слава богу, только внешне.
А мне казалось, я до неё не дотягиваю.
«Местами она посимпатичнее будет, ты права, – «поддержала» Доминатрикс. – Но и сходство, бесспорно, большое. Так что я бы на твоём месте десять раз подумала, не отыграется ли на тебе драгоценный Виктор, например, за то, что застукал свою Шарли сразу с двумя мужчинами».
«Но я тут ни при чём! – возмутилась я. – Я бы никогда…»
«Никогда не говори никогда», – грубо посоветовала Доминатрикс и ушла.
Мы молча купались под звонкий стрекот насекомых и потрескивание факелов, а тьма сгущалась, и дорожка из светлого песка будто светилась в сумраке.
– Хорошие здесь охранные заклинания, – Патрисия потянулась. – Ни одной мошки.
– Да, – Виктория перебирала пряди, опуская их в воду и приподнимая. – Кажется, я зря их распустила.
– Помочь? – Патрисия подплыла к ней. – Роскошные волосы. Не надоели?
– Не знаю, – повела угловатыми плечами Виктория. – Я привыкла.
– Магией пользуешься?
– Немного.
Было так странно: мы в сердце Африки, всё слишком неопределённо, а мы купаемся и болтаем о всякой чепухе.
«Живые люди тебе не герои романов, не могут серьёзно пахать сутками и неделями, – выглянула Доминатрикс. – Подмышками лучше прополощи. И подъюбники потом не надевай, нижнего белья тоже поменьше, всё равно скоро бежать».
«Почему ты так думаешь?» – я задумчиво смотрела, как Патрисия и Виктория, посмеиваясь, плещутся и, ныряя, овевают друг друга волосами – просто русалки.
«Повелители ведьм злопамятные».
«И?»
«У нас их два, один точит зубы на другого».
«Но, кажется, Марк согласен уступить нам право мести», – без особой надежды напомнила я: если Доминатрикс уверена, мои аргументы ей до лампочки.
Виктория двинулась к берегу, а Патрисия перекручивала её разглаженные в воде волосы.
«Подмышки драй», – велела Доминатрикс и, не дождавшись реакции, занялась этим сама.
В руках Виктории засиял лук, взвизгнула тетива, и ледяной вихрь разметал площадку среди кустов, выломал и расшвырял ветки. На стоявшего в центре полуминутного ледяного буйства Виктора сыпались одинокие подмороженные листья:
– Ш-шварц, ты рехнулась?!
Она стояла по пояс в воде, натягивая сверкающий лук:
– Что ты здесь делаешь?
– Слежу, чтобы с вами ничего не случилось, пока вы развлекаетесь, – прорычал Виктор.
Они молча смотрели друг на друга.
«Плохо его дело», – покачала головой Доминатрикс.
– А что?
На меня даже не посмотрели. Доминатрикс лениво пояснила: «Не воспринимает она его мужчиной, точнее, только мужчиной в плохом смысле слова».