– Самонадеянный.
Ведьминские обереги плевались и шипели, забившийся в угол гепард рычал, я пятилась, а кандалы тяжелели.
– Разумный, – Алоис из своей клетки, сидящий, умудрялся смотреть свысока, словно это он был хозяином положения. – И разумнее нам сейчас уйти. Ты это понимаешь. Ну же, Вайс, поступай, как взрослый человек, думай головой. Мы здесь в западне.
Они молчали. И мы ждали, даже Эрнест не решался спорить, стоял в стороне, потупившая взор Виктория сложила руки на груди, в дальнем углу читал Дедалион, Патрисия нервно кусала губу, а у меня даже на это сил не было, я привалилась к жёсткой стенке ограды и просто ждала, кандалы жгли, больно врезались в запястья.
– Или ты хочешь сбежать, – Виктор опустил затухающий меч, и в загоне стало на порядок темнее, легче дышать без буйства благословенной магии, а кандалы полегчали. – Ты ведь не собираешься возвращаться в Альбион.
– Почему нет? – в сумраке клетки Алоис со скрещёнными ногами напоминал статую восточного бога, и отсветы огня медно блестели на его волосах.
Виктор усмехнулся:
– Будешь прятаться за белым пределом?
– Естественно, – легко согласился Алоис. – Зачем бессмысленные сражения?
На патетичный вздох Эрнеста внимания не обратила даже Патрисия. Виктору было тяжело: он не хотел соглашаться, но и Марку не доверял. Меж двух огней, между двух людей, которым не доверял совершенно.
И я, вот честно, при всей неприязни к Алоису доверяла ему больше, чем тому неизвестному повелителю.
«Неприязни? – выглянула из своего угла Доминатрикс. – К кому, деточка?»
И пока я безуспешно искала в себе эту неприязнь к Алоису…
– Ааа, - Эрнест рухнул на колени и согнулся пополам.
Патрисия, Виктория, а за ней и побледневший Виктор схватились за животы и стали оседать. Я моргнула, но видение не исчезло: все они лежали на земле, стискивая зубы, корчась.
– Проклятье, – лёгким, почти невидимым ударом ладони Алоис перебил толстые, укреплённые магией прутья решёток и, выскочив на площадку перед клетками, застыл, оглядывая меня и остальных.
Громко захлопнув книгу и сунув её в подпространство, Дедалион ровно констатировал:
– Алхимический яд.
Извиваясь у ног Алоиса, Виктор сжимал его пыльную брючину, шипел сквозь трясшиеся, синие губы:
– С-с-той…
Вдоль моего позвоночника пробежали мурашки, дыхание сбивалось. Кожа Алоиса наполнялась сиянием, прорезались языки синеватого пламени, трещал, раскалялся воздух, мученическое выражение исказило лицо, но, на миг стиснув кулаки, Алоис отмахнулся:
– Ладно. Попробуем что-нибудь сделать. Дедалион, справишься?
– Возможно, – металлические бабочки и цветы на его руках наполнялись голубым светом.
– Начинай с магов, – Алоис вскинул руки. – Ведьмы в этой битве – слабое звено.
Возведя очи горе, Дедалион направился к Виктору, предупреждая:
– Вайс, это только потому, что тебе хватило мозгов съесть меньше.
– Бы-стрее, – Виктор до крови закусил губу.
А я не представляла, что делать: никто на нас не нападал, алхимии я не знала, и просто стояла, бессильно опустив скованные руки. Магии в воздухе было одуряюще много, даже дышать тяжело.
– А-Алоис, – Патрисия, ударяясь лбом о землю, подметала её роскошными волосами. – Держи.
С её дрожащей руки сорвалась молния, Алоис поймал её, – по моей спине хлынули горячие мурашки, – зажмурился, удерживая искрящую нить, и отпустил:
– Спасибо.
Делая пассы над Виктором, Дедалион косился тёмным взглядом на Алоиса, а тот… Я и не заметила, как нас окружил щит. Густой, почти прозрачный, он не дрогнул под волной огня, разметавшей соседние хижины и крайнюю, не попавшую под него клетку. С другой стороны гепард вжался в пол.
Пальцы Алоиса скрючились, и земля, задрожав, поползла вверх коричневыми полосами. Второй купол – он создавал над нами второй, более существенный предел. Меня захлестнуло диким возбуждением, трясло. Изгородь колыхалась и била в спину, на подгибавшихся ногах я шагнула вперёд.