Скрежеща, скрипя, рассыпая крошки и разрывая корни, земля вздымалась, тянулась к небу. С противоположных краёв поднявшегося земляного вала рванулись друг к другу языки земли, столкнулись над нами, с хрустом соединились в балку. Потянулись и другие пласты, затягивая тёмное небо в бисере звёзд.
Щит замкнулся с ужасным хрустом, я передёрнулась: «Воздух всё равно будет поступать, спокойно». Опрокинутый на землю факел, сияние фонтисов Дедалиона и смутное горение магии утиравшего пот Алоиса освещали нас в этой защищающей ловушке. Один живой оранжевый и два синеватых пламени. Мы были похожи на мертвецов в этой мрачной синеве, я пыталась дышать ровно, успокоиться. Купол содрогнулся под ударами.
– Прогнозы? – Доминатрикс криво улыбалась, замирая от страха, восхищения и уверенности в мужчине, который ничего ей не обещал.
Вздохнув, Алоис уселся на ворох пальмовых листьев у развороченной клетки:
– Их, – Алоис кивнул на тихо стонавшую Патрисию, скрежетавшую зубами Викторию и извивавшегося под ладонями Дедалиона Виктора, – трудно вытащить. Втроём мы могли бы уйти, но…
– Совесть не позволит, – кокетливым жестом Доминатрикс оправила волосы, вырез платья, а кожу жгло непривычной чувствительностью.
В чёрных-чёрных демонических глазах Алоиса дёргались отблески его выгоравшей магии. Он болезненно поморщился и прикрыл глаза ладонью:
– Я устал, – его широкие плечи поникли.
Он добавил что-то ещё, утонувшее в грохоте обрушившихся на щит ударов. Сверху посыпалась земля, медленно спикировал увядший лепесток. Патрисия протяжно застонала.
Было так чудовищно, так неправильно то, что я была здесь, на загадочном чёрном континенте, в плену, а Виктор был рядом – и никакой романтики.
«Всё же не в любовном романе, – Доминатрикс усмехнулась. – Да и романтики хоть отбавляй».
Рыча, Виктор сел. Дедалион, накрыв ладонью макушку молча страдавшей Виктории, пообещал:
– Потерпи немного, я скоро, – и, брезгливо кривясь, коснулся притихшего Эрнеста.
– О боже. Де… – задохнулся тот, выгибаясь. – Триси, её… первую.
– Заткнись и не мешай, – Дедалион охватил ладонью его влажный от испарины лоб. – И не нажирайся в гостях, свинообезьяна.
– Аа! – Эрнест затрясся, вырывался.
В такт его воплям дрожал щит. Медленно, не спуская бешеного взгляда с прикрывшего глаза Алоиса, Виктор поднимался с колен.
– Хэлиш! – закашлявшись, Виктор снова сложился пополам, тёмные капли крови упали на землю.
– Сражаться можешь? – Алоис повернулся к нему. – Лук освоил?
Кривясь и сплёвывая кровь, Виктор прохрипел:
– Не совсем, – он обернулся к отравленным: Патрисия тихо плакала, Виктория кусала запястье. – Надо было её лечить.
– На ведьм не рассчитывай, – Алоис поманил меня, и когда Доминатрикс приблизилась, наложением рук разомкнул священные цепи, он упали с глухим, мёртвым звоном. – Виктории нельзя будет колдовать против Марка, иначе он её подчинит.
– Дьявол, – снова сплюнул Виктор, согнулся пополам.
– Почти, – Алоис держал меня за руку, но смотрел на трясшуюся за моей спиной стену из укреплённой магией земли.
Я чувствовала жар полыхавшего в крови Алоиса огня – он грел, не жалил. Возбуждал. Улыбнувшись, Доминатрикс отступила к раненым. Я не поняла, зачем – лучше было сидеть рядом с Алоисом, он бы прикрыл нас дополнительным щитом, если купол обрушится.
– Там ведьм шестнадцать или семнадцать, – Алоис разминал пальцы. – Две четвёртые.
– Триси, Триси спасай, – бормотал мертвенно-бледный Эрнест, бессильно цепляясь за её тонкую руку, а Патрисия сбивчиво шептала:
– Я продержусь, продержусь.
– …одна третья, остальные между первым и вторым уровнем, – говорил Алоис.
– Уверен? – Виктор снова сплюнул.
– Это всё, что я успел заметить.
– Трис… – задыхался Эрнест. – Триси…
Виктор обернулся, но смотрел на Викторию. Она кусала руку, впивалась свободной в землю, вся тряслась, но держалась. Доминатрикс прошмыгнула между ней и Патрисией к перевёрнутой миске и кубку Эрнеста.