– Хорошо. Только где это безопасное место?
– В лесу на какой-нибудь поляне. Или просто дальше отсюда.
– Триси, – причитал Эрнест. – Триси, открой глаза.
Снаружи саданули по куполу так, что задрожала, посыпалась земля, хороня под собой факел. В нашей чёрной тюрьме горели бабочки Дедалиона и Алоис.
Качнув головой, – с волос посыпались земляные комья, – Доминатрикс развернула нож и легко скользнула запястьем по лезвию. Боль пришла позже, жгуче щипала, и мне так хотелось посмотреть на рану, но Доминатрикс смотрела в чёрные-чёрные глаза, объятые синим пламенем магии.
Грохот становился нестерпимым, щит выл от напряжения, Эрнест и Виктор прикрыли собой и мелкими щитами корчившихся на земле женщин и Дедалиона с пылавшими фонтисами.
Магия гнала мою кровь в деревянный выжженный кубок, а Алоис смотрел в глаза:
– Это глупо!
Земляной потолок скрипел и осыпался.
– Разумно, иначе ты бы не позволил мне сделать это! – Доминатрикс мягко запустила нож в декольте.
«Эй, вынь, вдруг порежемся», – запротестовала я, но была немилосердно отодвинута от управления и заткнута.
Крепко-крепко ухватилась Доминатрикс за края кубка и почти неслышно в адском грохоте произнесла:
– Отдаю себя вместе с магией.
Алоис понимал, действительно должен был понимать, что иначе нельзя, и он обречённо принял кубок. Его глаза темнели по другую сторону кромки – чёрные бездны в языках магического огня…
Алоис запрокинул голову и кубок, залпом выпил всё, и…
Громыхнуло, Алоис согнулся пополам, и его объяло белое сумеречное пламя.
– Что?! – прорвалась я сквозь оцепенение Доминатрикс и прикрыла глаза от разгоравшегося света.
Удары тарана прекратились, но купол трещал и осыпался. Патрисия в голос застонала, и в её широко раскрытых глазах то разгорался свет, то сгущалась беспросветная тьма. Наверное, с моими глазами творилось такие же метаморфозы – судя по страшному взгляду нависшего над Викторией Виктора, творились.
Смотрел и Дедалион, он разрывался между необходимостью целить и желанием наблюдать, даже бледную губу закусил. Удар по куполу помог ему определиться: он склонился над Викторией, в фонтисах с новой силой засияла магия.
Свет волнами захлестывал Алоиса, овевал, как потоками взбесившейся горной реки.
– Что происходит? – я задыхалась.
«Он не проходил инициацию полностью, – Доминатрикс трепетала, растворялась. – Дьявол, как же это больно…»
– Что? – меня затрясло, как подкошенная, я упала на колени, под ладонь попало что-то острое.
Громыхали, содрогали всё удары, сверху колюче сыпалась земля, жгла святая магия Виктора: его меч рвано полыхал, крик почти тонул в грохоте:
– Хэлиш, какого дьявола? Что?!.
Сияние вокруг Алоиса исчезло, полусогнувшись, он стоял несколько мгновений, переводя дыхание. Тряхнул всклокоченной гривой и медленно выпрямился, расправил плечи.
На секунду показалось, это совсем другой человек, настолько непривычно жёстоко-надменным было выражение его лица – и хищным до дрожи. В чёрных зеркалах глаз ярко отражались всполохи поднятого Виктором меча. Алоис пристально-насмешливо смотрел на него, велел:
– Прикрывай остальных.
Он шагнул к стонавшей под ударами стене, и атака прекратилась, словно на той стороне почувствовали…
Земля расступилась перед Алоисом, и в наше узилище плеснулся свет факелов, радужное сияние поднятого над ведьмами деревни щита.
Стало тихо, чудовищно тихо.
– Он рехнулся, – громом прозвучал надломленный голос Эрнеста.
Там, по ту сторону, висела над куполом огромная колонна тарана, подвешенного на серебристых цепях. Эта махина качнулась и полетела в открывшийся зев – в Алоиса.
Из спины Алоиса взвилась полупрозрачная белёсая змея, огромная, вдвое толще тарана, и перегородила прореху. С визгом и грохотом таран разлетелся на чёрные осколки.