– Думаешь, они были его жёнами? – Эрнест оправил причёску. – Правда?
Скривившись, Дедалион странно смотрел на него, отвернулся:
– Да. А ещё, полагаю, он с кем-то связывался: во время чтения я заметил активность антенн. Камни их телепорта на всякий случай подвинул, но здесь могут быть и другие точки переноса.
– Да, думаю, они не в изоляции жили, – окутанная волосами Виктория прижимала ладонь к животу. – И слишком большое поселение, их явно кто-то крышевал… прикрывал.
Волосы стелились по земле, сливаясь с выжженной чернотой, пуговицу на груди вырвало с корнем, и в прорехе выглядывало припорошенное гарью кружево.
Подняв взгляд к небу, Виктор глухо спросил:
– Все могут идти?
Змеи растаяли, и Алоис упал на колени. Секунду он стоял так, отрешённо глядя на место, где не осталось и следа от тела Марка, и, вскрикнув, зажал глаза ладонями.
Доминатрикс и Патрисия одновременно бросились к нему.
Глава (2)20. Покорители джунглей
Мы остановились, когда тонкие золотые лучи добрались через кроны до узловатых корней. Я практически упала, земля казалась мягкой, лезшие на обтрепанный подол жуки не вызывали ни единой эмоции. Ноги гудели неимоверно, я лежала напротив прикрывшей глаза Виктории, её рубашка липла к влажной коже, и я до зуда сожалела, что не искупалась с ней в ручье. Патрисия и Эрнест повалились вместе в живописные позы. Вот что значит привычка – вторя натура. Дедалион устроился за кустом.
Следя за нами, Виктор мужественно сел, привалившись спиной к стволу, и положил на колени давно потухший меч.
Алоис… из его беспросветно-чёрных глаз до сих пор сочились кровавые слёзы, тянулись дорожками по рубашке. Несколько секунд он стоял надо мной, и сердце сжималось от отрешённости белого лица с красными блестящими полосами. Он опустил веки в чёрно-синей росписи сосудов, и сам медленно опустился сначала на колени, а потом ничком, приткнувшись к моему плечу. Сквозь одежду проникал жар его дыхания, пахло кровью. У меня навернулись слёзы.
Покой… ласковое пение птиц.
– Нам придётся некоторое время держать конспирацию, Вик, – убеждал Эрнест. – Понимаю, самому это не по вкусу, но придётся обходиться без магии.
– И как ты собираешься без магии узнавать, где этот сраный Эрбехт, Эрни?
Спину ломило, я открыла глаза: красно-коричневый свет ложился на деревья и землю, придавая им осенний колорит, чуждый этому вечнозелёному лесу. Спали до вечера? Алоис ещё лежал, вытянувшись, как покойник, на бледных щеках корочками топорщилась высохшая кровь.
Отрывисто верещали птицы. В кружке у маленького костра сидели четверо: взъерошенный и нервный Виктор, жарившие на палочках лягушек и ящерицу Дедалион и Виктория, точивший ножиком острие палки Эрнест. Патрисия ещё дремала, свернувшись в корнях дерева. Приподнявшись на локте, я обессилено опустилась назад.
– Направление можно определить по солнцу, – Эрнест заправил за ухо светлую прядь.
Дедалион и Виктория молчали, похоже, демонстративно, и при отношении к ним Виктора без их советов всё могло решиться быстрее.
– Направление, – Виктор махнул рукой в опасной близости от огня. – Это пересечённая местность, тут в любой момент можно на скалу или обрыв наткнуться. И деревни, и посты, и дикие животные, а у нас пара лепёшек и всё. Как ты собираешься здесь выживать?
Поджав губы, Виктория покачала запечённой ящерицей, будто взвешивая.
– А как ты собираешься всё объяснять, если нас поймают? – Эрни преданно заглядывал ему в глаза, на лезвии блестел оранжевый блик. – Если у нас вообще спросят что-то, а не убьют на месте. Рыцари, церковники – здесь это приговор.
– Поэтому чем быстрее свалим, тем лучше, – ударил кулаком по ладони Виктор. – Нам нужно пройти к Эрбехту кратчайшим путём.
– Если нас будут преследовать, мы не дойдём, – Эрнест указал блестящим лезвием в сторону Патрисии. – У нас две раненые женщины.
– Они могут спрятаться. Принять звероформу и следовать за нами медленнее, – Виктор плотоядно покосился на ящерицу. – У них вообще отличные шансы на выживание.
Эрнест качнулся вперёд, к страшно озарившим лицо языкам пламени: