– В гробу или не в гробу вы их видели, – он шёл на меня, – но хорошие манеры…
– В Академии наслушалась твоих нравоучений, – я отступила. – Лучше скажи, где здесь можно купить книги… и поесть.
– Отвечать на заданные подобным тоном вопросы довольно неприятно, – Хэлиш картинно вздохнул и улыбнулся. – И отвечать на ваши вопросы я теперь не обязан: я ведь больше не ваш преподаватель. Поговорим, когда научитесь придерживать язык в цивилизованном русле.
– Ублюдок.
– Не заблудитесь… милая… леди, – так и оставив на бочке пальто и шляпу, он свернул на соседнюю улицу.
Он не имел права так со мной разговаривать. Только не он! Я побежала следом и, заметив его, остановившись на крохотном перекрёстке:
– Ты самый ужасный человек на свете!
Находившийся уже на следующем перекрёстке Хэлиш повернулся:
– Знаю! Но у вас всё равно ужасные манеры!
Я подняла камень и бросила. Он не долетел.
Внутри всё кипело от злости и обиды: ну почему, почему Хэлиш по-прежнему выводит меня из себя, как девчонку?! Ненавижу!
Бывают в шкафах скелеты, пугающие, даже если о них знаешь, Хэлиш относится к их числу. И так получилось, что единственное моё оружие против него – грубость. И не оружие даже, а мелкий способ мести.
Граница Простого и Магического Лондиниумов и с простой стороны не отличалась благоустроенностью, словно на стыке двух миров могли существовать только отбросы общества. Я отдалялась от пурпурной трёхметровой стены между районами, на которой размашистая оранжевая надпись гласила: «Смерть инквизиторам!»
Убрав бирку, без фонтиса, я была незаметна в толпе простых людей и ощутила себя свободнее, почти спокойно, хотя от малейшего воспоминания о Хэлише в груди закипала ярость. Ненавижу! Просто ненавижу! На трамвае я доехала до набережной Темзы полюбоваться потемневшим от сырости и времени гранитом и скоплениями лодок, катеров и барж.
Но едва я ступила на родной гранит, хлынул дождь, и я, подобрав подолы, ёжась от непривычного после Майорки холода восточной столицы, покрываясь мурашками от прикосновения воды и разбрасывая фонтаны брызг, прошлёпала по мгновенно образовавшимся лужам к кафе со значком интернета. Обед и Сеть ждали меня.
Глава 9. Миф
Стоило большого труда не обращать внимания на баннеры и ссылки, «кричавшие» об инциденте в аэропорту. Убийство инквизитора вытеснило весьма популярную новость об обнаруженной при капитальном ремонте Первого Храма капсуле, в которой кое-кто из священнослужителей и историков надеялся обнаружить Святой Грааль.
Информации о повелителях ведьм почти не было. Сказка, ведьмовская сказка для самых маленьких – вот кто они. Сказка, несвойственная Альбионским колониям ведьм, жаль, я плохо слушала свою болгарскую… кажется, всё же прабабушку.
Обсохнув в этом сумрачном кафе и разделавшись со скромным диетическим обедом я, измучив переводчик, наконец отыскала в Великорусском виртуальном пространстве подробное описание:
«Повелитель ведьм – вымышленный персонаж исключительно восточнославянской мифологии. Данных о нём почти нет».
Вступление не радовало.
«Судя по скудным сведениям, он, как колдуны и ведьмы, носитель первобытной, внутренней магии, не требующей и не переносящей контакта с фонтисом».
Только я своими глазами видела, как Хэлиш фонтисом пользовался.
«Согласно обрывкам легенды о Иолике и её чудесном звере, изначально души у них нет…»
Я нервно усмехнулась: это походило на правду.
«…поэтому их нельзя отнести к людям, хотя они обладают человеческой внешностью».
Только специфическая внешность Хэлиша наверняка не его природой объясняется, иначе повелителям ведьм трудно было бы оставаться «вымышленными персонажами».
«Позже душу они обретают, но каким образом – не вполне понятно. С одной стороны информацию можно истолковать как поглощение ими человеческих душ до тех пор, пока не встретится подходящая, которую они делают своей…»
Отпив немного чая, я глубоко призадумалась: а не для поглощения ли Хэлишу понадобилась душа Доминатрикс?
«С другой стороны, возможно, имеется в виду взаимодействие с другими душами, в результате которого у повелителей зарождается собственная душа, но суть процесса не ясна».