Священник постоял на крыльце ещё несколько минут. Я услышала унылое бормотание Зостера:
– Ах, Алоис, пора тебе повзрослеть и перестать верить в сказки.
И недружелюбный щелчок запираемой двери.
Теперь на всю просматриваемую улицу я была одна. Я выдохнула с облегчением, но… Что всё это значило?
Главы 11-12
Глава 11. Гуляющие
Не прошло и часа, как я оказалась у особняка Вайсов. Он казался мёртвым. Сердце радостно трепетало от вида опутавшего его плюща, тёмных, будто выколотые глаза, окон, и погнутой «W» на верхушке ворот, безжизненной оранжереи, где когда-то напугал меня Хэлиш. Словно моя ненависть всё же обрушилась на этот дом.
Месть сладка, даже если её осуществляешь не ты.
Волшебный замок послушно раскрылся. Виктор белым калачиком лежал на пуфике возле порога и, едва свет уличного фонаря коснулся морды, бодро вскинул голову. Вот и Виктор встречает меня у порога – разве не этого я хотела? Правда, немного в другой форме, но…
Заперев дверь, я зажгла тусклый ночной светильник и обратилась в львицу. Не успела вылезти из платья, Виктор рыкнул:
– Где была?
– Гуляла, – почти не соврала я, косясь на жёлтые пятна света.
– Где?
– В разных местах, – я посмотрела на Виктора. – Что вы не поделили с Хэлишем?
Его серьёзные чёрные глаза блестели:
– Я… не помню…
– Уверен? Не врёшь?
– Невежливо задавать подобные вопросы при попытке собеседника увильнуть от ответа, – Виктор спрыгнул с пуфика.
– У тебя по этикету тоже был высший балл?
– Нет, – хвост Виктора дёрнулся, – высший балл был у Шварц.
– Что ты хотел рассказать о Хэлише?
– Много чего… – вздохнув, Виктор ковырнул лапой коврик. – В частности, я абсолютно уверен: проклятие, из-за которого меня упекли в психушку, чтобы дорогая мачеха распоряжалась моей частью наследства, было наложено Хэлишем.
– Но как… – я осеклась: знала я, как, и злость снова полыхнула в груди. – Почему он не сидит в тюрьме за такие штучки?
– Я не смог доказать, – Виктор склонил голову, оскалился. – Не знаю, как он это сделал со своими примитивными способностями, но посмотрев ему в глаза… на мгновение, всего лишь на мгновение я ощутил, что… это было… как-то… – Виктор мотнул головой. – О, память, будь она не ладна… Но ты же знаешь, Хэлиш путался с Шарли, постоянно бывал в доме, ночевал здесь. Не удивлюсь, если они были любовниками!
Похоже, Виктор не знал, что в особняке Вайсов Хэлиш появлялся ради меня… ради Доминатрикс. И о силе повелителя ведьм не осведомлён. Я вспомнила блеклый фонтис Хэлиша: да, с таким магическим показателем обвинять его в наложении проклятия на рыцаря-паладина уровня три-пять было просто бессмысленно.
– Они были любовниками? – подступил Виктор, почти уткнувшись носиком в мой нос. – Ты что-нибудь такое видела?
От неожиданности я широко раскрыла глаза:
– Нет, не припоминаю ничего подозрительного… – от него пахло псиной и гневом. – Почему ты интересуешься?
– Да так, – Виктор развернулся. – Интересно, с кем ещё эта стерва наставляла рога папаше. Спокойной ночи.
Опустив хвост, он пошлёпал наверх.
Виктор назвал Шарлотту «Шарли».
Так её называли только очень близкие мужчины.
Укол ревности.
В комнате было душно, я раскрыла окно в ночь исходившего полнолуния, и прохладный ветер хлестнул в лицо запахом дождя. Альбионский дождь отличался от дождя Майорки – тот пах морем и цветами, а этот городом и цветами совсем чуть-чуть. Он был холодным.
Магией расстегнув платье и расшнуровав корсет, стянув их с покрывшегося мурашками тела, я застыла перед своим небольшим зеркалом. И думала о Шарлотте.
Я хотела быть такой же красивой, успешной: её обожали. Её боготворили. Общество лежало у её ног. Она умела одним взглядом свести мужчину с ума. Но дело не только во внешности: у неё был какой-то животный магнетизм. И подавляющая воля.
Даже Хэлиш был с ней особенно галантен.