– Ты, Вайс, живое доказательство утверждения, что мужчины не перерастают уровень детского сада, – Виктория вздохнула. – Ладно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы в истерике не колотилось.
– Я не колочусь в истерике, – огрызнулся Виктор.
– Ты тешишься придумыванием глупых прозвищ. Детский сад.
– Утешайся этой мыслью, книжный червь в синем чулке.
И как у неё выдержки хватало его не убить?
– Вайс, деградируешь на глазах: дошёл до повторения за мной. Фантазия иссякла?
– Объект не вдохновляет, – Виктор оглядел её с головы до ног. – Слишком жалок. Не могу постоянно петь тебе новые дифирамбы.
– Какое счастье, – Виктория развернулась на каблуках. – Алоис, книги взял?!
– Да, – он продемонстрировал два томика: в жёлтом и тёмно-зелёном переплётах.
– Чего ждёшь? – Виктория вскипала.
– Когда вы вдоволь наоскорбляете друг друга, – невинно признался Алоис.
– Это бесконечный процесс, – она перевела дыхание.
Эрнест приподнял руку:
– Тогда, может, я вздремну?
– Хватит валять дурака! – передёрнулась Виктория. – Собрание идиотов какое-то. Пошли. Немедленно!
– Лишь потому, что хочу быстрее доставить этого Каннингэму, – указывая на Алоиса, торжественно уверил Виктор, – я подчиняюсь твоим приказам, книжный червь в синем чулке.
– Ты не выносим, – отведя рукой загораживавшие выход лианы, Виктория обронила: – Понимаю, почему Шарлотта от тебя сбежала.
Виктор побледнел, но она этого не увидела – вышла.
– Шевелитесь, живо! – приказал нам Виктор, нервно дёргая рукой, притопывая.
Алоис галантно помог мне подняться и пропустил вперёд. Но вперёд выскочил Виктор.
Глава (2)9. Сборы
Свет ударил в глаза, я зажмурилась на несколько секунд, привыкая к яркому африканскому солнцу.
Придерживая трепетавший на ветру подол, Виктория стояла на краю обрыва и смотрела вниз. Виктор перекричал грохот водопада:
– Шварц, от тебя самой любой нормальный человек сбежит!
– Вайс, не тебе судить о том, что делают нормальные люди! – она не удостоила его даже взглядом, которого Виктор, судя по выжидающей позе и свирепому выражению лица, ждал.
– Смотри на меня, когда со мной разговариваешь! Червь в чулке, я старше тебя по званию!
– Если я повернусь – ты ляжешь! – прозвенел над долиной её крик. – С настоящей стрелой в твоей пустой башке! Ты дебил! Дегенерат! Как тебя до сих пор не прибили?!
Виктор приблизился на несколько шагов:
– Не смей меня оскорблять!
Она воздела руки к небу и торжественно-проникновенно, как истый священник с амвона, взмолилась:
– О, всемогущий Боже, неисповедимы пути твои, не всегда ясны помыслы. Словно мало было проклятия ведьмовства, послал ты на мою голову Виктора Вайса. Не ведаю, за какие будущие грехи ты наложил это наказание, но силы мои на исходе. Пощади, милосердный Боже, не доводи до смертного греха, пусть у Вайса язык отсохнет или хотя бы онемеет на время нашего путешествия. Боже всемогущий, ниспошли ты эту милость, ведь не для себя прошу, – она умолкла, продолжая тянуть руки к небу.
Доминатрикс подошла к Виктору, глухо пояснила:
– Ты её достал.
Виктор озадаченно разглядывал воздевшую руки к небу Викторию.
«Не её, а её ноги, – поправила меня Доминатрикс. – Мужчины такие мужчины, право слово».
Ветер то и дело задирал юбку Виктории до кружева чулок, но, думаю, Виктора привлёк нож в кожаном чехле на бедре.
«Ага, именно нож, – усмехнулась Доминатрикс. – В сущности, кроме как на оружие, смотреть не на что: и ноги кривые, и лицо страшное, и фигура плохая, и волосы так себе».
«Ноги у неё стройное, лицо приятное, особенно если накрасить. Фигура отличная, о волосах иначе, чем шикарные, не скажешь. К чему эти непонятные выпады?»
Доминатрикс неопределённо хмыкнула. Виктор окликнул: