После 70 лет лживой пропаганды особенно важно воссоздать в СССР влиятельную, профессиональную свободную прессу, которая ока еще в пеленках у нас барахтается.
Вот и еще одну удавку на независимую советскую прессу изобрели. Наряду с резким повышением цен на бумагу (вдвое-вчетверо, и это по официальным государственным расценкам, а на рынке цена тонны бумаги подскакивала иногда и до 10 раз) и многократным подорожанием типографских услуг Министерство связи СССР подняло цены на распространение и продажу периодики. Пользуясь своей фактической монополией на распространение прессы через киоски «Союзпечати» и почтальонов, Минсвязи СССР запросило (затребовало) с центральных изданий (т. е. издаваемых в Москве всесоюзных газет и журналов) половину их продажной цены (по состоянию на лето 1990 года). С органов печати союзных республик и всех прочих изданий, также претендующих на максимально широкую зону рас, постановили сдирать «цены по договоренности», т. е. любые.
Абсолютные рекорды цен, по мнению газеты «Известия» (26.1.1991), побили почтовики Казахстана, которые в 16 раз (!) увеличили почтовые тарифы и в 26 раз (!) взвинтили расценки на доставку прессы. Теперь, отдавая 60 процентов дохода Министерству связи, местные издания оказались перед угрозой закрытия.
Чтобы не разориться, все советские периодические издания вынуждены были поднять цены в 1991 году в несколько раз. В 1990 году еще цена за один номер ежедневной или еженедельной центральной газеты не превышала 5-20 копеек. «Неформальные» независимые издания, как правило, не принимаемые ни к распространению, ни к подписке агентством «Союзпечать», продавались с рук уличными разносчиками по цене 12 рубля (и это при ничтожно малом объеме данных изданий и крайне убогом их полиграфическом исполнении).
Искусственно взвинтив цены, центральные ведомства, пользуясь своей фактической монополией на производство и распределение бумаги, владение полиграфической базой и редакционными зданиями, сеть по распространению периодической печати, кажется, добились своего. Компартия всеми возможными способами, где принудительно как и в былые времена, а где и по сниженным ценам, а то и бесплатно, усиленно распространяла «Правду», «Советскую Россию» и аналогичные свои издания. А что должна была делать редакция толстого литературного ежемесячного журнала «Новый мир»? В 1990 году из типографии вышла всего половина его номеров из 12.
Конечно, нужно реконструировать бумажные комбинаты и предприятия связи, создавать новые полиграфические мощности. Но где гарантии, что разница между новыми и старыми ценами на бумагу, услуги связи и полиграфии пойдет именно на модернизацию производства, повышение зарплаты и улучшение условий труда и жизни лесорубов, полиграфистов, почтальонов? Как это обычно у нас бывает, вся прибыль или почти вся утечет в бездонный государственный карман.
То, что не удалось раньше делать ограничением на подписку (вы писывали на одно-два партийных издания в приказном порядке, а вот один талон на годичную подписку на литературный журнал «Нового мира» разыгрывали на весь тысячный коллектив какогонибудь института или учреждения), делается сегодня вздуванием цен. Но одного все-таки не учли аппаратчики: выбор-то остается за подписчиком. И вместо 3–4 изданий он возьмет 1–2, действительно нужных. Так что цыплят по осени считают…
Пока у нас голод на информацию. Бедность нашей периодики поразительна даже по сравнению с 1913 годом, дореволюционным, предвоенным временем. В 1988 году в СССР издавалось 1578 журналов различной тематики и назначения. До революции же в России выходило свыше тысяч журналов. А с развитыми странами Запада, пишет журнал «Огонек» (19.5.1990), мы вообще не можем равняться. В ФРГ, стране с численностью населения впятеро меньше, чем в СССР, выходит 1268 научных журналов, в США же их — 1,5 тысячи! Только по социологии издается американцами 290 изданий (у нас — 2). Всего же в США имеется 59 609 журналов.
Но зато ровно половина всего объема бумаги на издание всех журналов в бывшем СССР уходила на выпуск «общественнополи тических» и социальноэкономических журналов. Собственно на учных журналов среди них было ничтожно мало. Агитационнопро пагандистская продукция, издания различных ведомств и министерств — ими были завалены витрины всех киосков «Союзпечати» от Москвы до Владивостока, библиотечные полки. Этот мертвый, нечитаемый фонд периодики регулярно списывали и, таким спосо бом, выполняли с лихвой государственные планы по заготовкам ма кулатуры.
Ну кто, спрашивается, находясь в здравом уме, покупал бы на свои деньги или даже читал бесплатно по своему желанию в библиотеке та кие журналы, как «Проблемы мира и социализма», «Блокнот агитато ра» (издание КПСС в 76 региональных разновидностях и на многих языках народов СССР), «Социалистическое соревнование», «Слово лектора», «Социалистический труд», «Рабочекрестьянский коррес пондент», «Экономика Советской Украины», «Коммунист Грузии» и многие сотни им подобных?
Оказавшись вне системы принудительной подписки, большинство из поименованных «общественнополитических» изданий попросту прекратили свое существование. В целом картина была такова, по сло вам газеты «Известия» (24.11.1990):
«Подписной тираж всесоюзных газет к 1 января 1991-го по отношению к 1 января 1990 года составляет 64.9 процента, всесоюзных журналов — 45,4 процента.
Среди газет снова, как и в прошлом году, лидирует еженедельник „Аргументы и факты“. На него подписалось 22,7 млн. Тираж еженедельника сегодня, напомним, 33,2 млн. экз. У газеты „Труд“ разовый тираж в ноябре 1990 года 21,4 млн. экз. Подписались на „Труд“ 17 млн. человек. Следом в лидерах — „Комсомольская правда“. В 1990 году она считалась рекордсменом среди ежедневных газет, претендовала на „Книгу рекордов Гиннесса“ с тиражом в 22 млн. экз. Теперь собрала 16,2 млн. экз.
„Известия“ при новой подписной цене — 22,56 рубля на год — тоже, как мы и предполагали, потеряли немало подписчиков. На газету подписалось 3,6 млн. человек. Это, тем не менее, позволило ей быть в пятерке ведущих по тиражу газет страны. У „Сельской жизни“, она на пятом месте, тираж теперь 3,5 млн.
Больше всех сбавили подписной тираж среди всесоюзных газет „Литературная газета“ (было на 1 января 1990 года 4,5 млн., стало 1 млн.), „Правда“ (на нее подписались 2 млн., хотя было 6,8 млн. подписчиков). Среди журналов больше всех подписчиков потеряли „Диалог“ (тираж 343 тыс.; 19,6 процента к уровню прошлого года) и „Известия ЦК КПСС“ (150 тыс. экземпляров; 22,8 процента). Тираж журнала „Человек и закон“ уменьшился на три четверти. И „Огонек“, став дороже больше чем вдвое, потерял примерно треть своих читателей. Пока он выходит тиражом в 4,6 млн. экз., а будет — 1,5 экз.».
К осени 1991 года в Советах различных уровней зарегистрировано 20 тысяч периодических изданий, из них около 400 были основаны частными лицами. Всесоюзный каталог подписных изданий на 1992 год включал в себя две с лишним тысячи наименований, из которых около трехсот — совершенно новых. Это в сравнении с каталогом на 1991 год, включающим менее тысячи газет и журналов.
В 1992 году регулярная годичная подписка на многие газеты, не говоря уже о научных журналах, стала предметом роскоши. «Союзпечать», Министерство связи к Кабинет министров делали все возможное, чтобы выкрутить руки издателям и отыграться на подписчиках. Люди с небольшими доходами стали покупать газеты, как торты, только к празднику.
С районными газетами, где трудилась большая часть советских журналистов, дело обстояло еще сложнее. До недавнего времени самые крупные и прибыльные из них были на партийном бюджете, а более мелкие, убыточные — на советском. Достаточно взять в руки любую районную газету, чтобы понять, что грядущий и нынешний экономический кризис грозит для подобной прессы роковым исходом. Жалко районщиков — как выпускать им газеты без снимков, при сбитых, слепых шрифтах? Еще два-три года назад все советские типографии хоть что-то получали с заводов полиграфического машиностроения ГДР и Чехословакии. А с 1990 года все это добро только на валюту можно купить. Валюты нет, своей полиграфической техники тоже нет. Бумага пока есть, но она давно стала предметом политической игры власть имущих.