— Хорошо, хорошо, не надо так сердиться, прошу тебя, — взмолилась я.
— Спорим, что я умнее тебя, хотя ты вся такая шикарная.
— Да я и не сомневаюсь, — сказала я, хотя, по правде говоря, это я почти всегда лучшая в классе, и, хотя свою школу я ненавижу, она все-таки сверхакадемическая и способна поспорить с любой другой школой. Умная-то я умная, но знала, что было бы глупо сказать это Дарлинг.
— А все-таки что у тебя случилось? — спросила я.
— Я «случайно», понимаешь, толкнула у этой девчонки стаканчик с водой для акварельных красок, вода забрызгала ее картинку, она наябедничала учительнице, ну, и меня наказали.
— Но зачем ты это сделала?
— Потому что она болтала всякие глупости о моей бабушке и о бабушкином друге — словом, допекла меня, — сказала Дарлинг и яростно ударила кулаком по стене.
Надеюсь, мне никогда не случится допечь Дарлинг.
Кажется, она умеет читать мои мысли. Она просунула руку мне под локоть, как бы скрепив нас в единое целое.
— Ты совсем другая, Индия, — сказала она и крепко сжала мою руку. — Я очень боялась, что ты не придешь.
— Я же сказала, что приду. Я обещала.
— Знаю. Но я подумала, вдруг ты просто так забрела сюда на денек, посмотреть на трущобы и как живет другая половина города.
— Я не такая.
— Знаю.
— Дарлинг… мы подруги?
— Ясное дело, подруги.
— Несмотря на то, что не были знакомы годами? У меня была такая подруга, Миранда. Мы познакомились, когда были еще детишками, ну, и считали, что мы и есть лучшие подруги. Но это не то. Она даже не пыталась поддерживать связь, когда ушла из нашей школы.
— Я всегда буду поддерживать связь с тобой, — сказала Дарлинг. — Только я никуда отсюда не уеду. Останусь здесь навсегда-навсегда. И ты можешь быть моей лучшей подругой тоже навсегда-навсегда.
Глава 9
Дарлинг
Да, в моей жизни произошло действительно по-настоящему ОГРОМНОЕ событие: у меня теперь есть самая лучшая подруга, Индия. Она пришла ко мне, мы играли с маленькой Бритни, пока Лоретта не взяла ее с собой к своей подруге. Потом Индия и я возились с карандашами, ножницами, полосками клейкой бумаги — словом, вместе с Пэтси делали всякие картинки. Не то чтобы мы хотели играть с ней, но не оставлять же ее одну.
Пэтси нарисовала домик с тремя занавешенными окнами и дверью с дверным молотком и почтовым ящиком. Она очень старательно все раскрасила, а над домом светило ярко-желтое солнце. Сверху провела голубую полосу — небо, внизу зеленая полоска обозначала траву, украшенную рядком розовых маргариток. Она прилепила бумажного зайчика в траве и голубую птичку прямо на своем солнце. На самом верху она написала серебристой гелевой ручкой «МОЙ ДОМ» и откинулась на спинку стула, улыбаясь до ушей.
— Но ведь наш дом совсем не такой, — сказала я.
— Ну и ладно, — ответила Пэтси, ничуть не огорчившись. — Это может быть зайкин дом.
— Ах, благослови ее Господь! — воскликнула Нэн, высыпая в кастрюлю чипсы.
У меня подкатило к горлу, только что не вырвало. Пэтси-то ладно, но я терпеть не могу, когда она выскакивает с этими своими детскими глупостями. Зайкин дом, надо же!
— Ну-ну, — сказала Нэн, прикрыв мне рот ладонью. — Если тебя тошнит, ступай в уборную, мисс Дарлинг. — Она коснулась подбородком моего затылка, но тут увидела мою картину.
— Ох, деточка!.. — воскликнула она и, обняв, крепко прижала к себе.
В самом низу листа я нарисовала темный, страшный дом, все линии были черные, небрежные, и была в этом доме маленькая женщина и несколько детей, похожих на крохотных жучков, и еще там был огромный, как горилла, мужчина — я вырезала его из большого куска картона, — который шагал прямо по ним. Еще я нарисовала девочку — божью коровку в красном ворсистом пальтишке, летящую все выше, выше к новой, весело раскрашенной квартире на самом верху многоэтажной башни. На эту квартиру номер четыре на четырнадцатом этаже у меня ушла почти вся клейкая бумага Пэтси.
— Очень хорошо, Дарлинг, — сказала Нэн и еще крепче обняла меня за плечи.
Потом Нэн поглядела на картину Индии. Она нарисовала очень высокий и узкий дом, занявший весь лист бумаги.
— А ты в большом доме живешь, дорогая, — сказала Нэн, сделав вид, что рисунок не поразил ее.
Я тоже стала рассматривать ее рисунок, удивляясь, с какой стати она нарисовала там какую-то зловещего вида армию, марширующую возле дома. Еще там была река, хотя Темза очень далеко отсюда.
— Это не мой дом, — сказала Индия. — Это дом Анны Франк.
— Анна Франк? А кто это? — спросила Нэн.
Индия страшно удивилась:
— Вы не знаете, кто такая Анна Франк?!
Она вовсе не хотела быть невежливой, но как-то так прозвучало. И даже ее нежный голосок ничего не мог исправить.
— Мне очень жаль, но я действительно не знаю, — сказала Нэн, чуть-чуть порозовев. Нет, ей вовсе не было жаль, ее голос звучал скорее насмешливо.
У меня свело желудок. Я не переживу, если Нэн обидится на Индию. Но все обошлось. Индия тоже стала вся розовая. Быстро и смущенно она проговорила: