— Я подумала совершенно так же, когда впервые услышала об их дружбе, — осторожно сказала Адель. — Но на самом деле у них было много общего. Они обе были предоставлены сами себе, в разлуке с детьми, и обе страдали. Нас всех вместе свело извещение о том, что ты пропал без вести. Бабушка и Роуз сначала ближе узнали Эмили и утешили ее. Потом я пошла навестить ее, встретилась там с Майлсом, и с тех пор все началось.
— Да, но почему ты пошла к маме прежде всего?
— Потому что я понимала, как она убита горем.
— Ты не боялась, что она тебя оттолкнет?
Адель не поняла, имеет ли он в виду, что Эмили могла бы ее оттолкнуть из-за старых обид или из-за того, что она бросила ее сына.
— Думаю, что боялась, но я была так расстроена из-за тебя, что это было сильнее моих страхов.
— Ага! — сказал он, фыркнув. — Ну вот мы и сделали одну сторону пазла. Осталось еще три, а потом вся середина.
— Возможно, тебя будет удивлять многое сейчас, потому что война изменила в какой-то мере каждого. Она уничтожила разницу между классами и сравняла людей. Я думаю, она также помогла многим из нас понять, что в жизни действительно важно, а что нет.
— А что важно для тебя? — спросил он, посмотрев на нее украдкой.
— Это, — махнула она рукой на коттедж и болота вокруг него. — Было время, когда я думала, что это место истопчут немецкие сапоги. Сделать так, чтобы о бабушке позаботились, мои друзья, Майлс и ты.
— Я! — воскликнул он. — Я приблизительно могу догадываться, как мой отец стал важным человеком в твоей жизни, несмотря на то, как он повел себя с тобой в прошлом, потому что он рассказывал мне, что это он сообщил тебе про Роуз и мою мать. Я предполагаю, это могло вас связать. Но какое значение имею я?
— Потому что ты всегда мне был небезразличен, — сказала она просто и стала пунцового цвета, потому что он очень внимательно смотрел на нее.
— Первая любовь и все такое? — спросил он.
— Первая и единственная любовь, — сказала она и наклонилась потуже завязать шнурки на туфлях, чтобы скрыть свое смущение.
— Ты хочешь сказать, что у тебя никого не было?
— Я несколько раз ходила на свидания с разными мужчинами, — сказала она, все еще не поднимая головы. — Но никто из них не был для меня особенным или важным.
— Что у тебя на шее?
Адель инстинктивно прикрыла рукой кольцо, висевшее на цепочке у нее на шее. Оно выскользнуло из блузы, когда она наклонилась.
— Ну, покажи же, — попросил он.
— Наше кольцо, — сказала она тихо.
— Оно все еще у тебя? — Его тон был недоверчивым.
Адель приподнялась и посмотрела ему в глаза.
— Конечно. Я никогда его не снимала, — призналась она.
— Я могу надеяться, что ты его не снимала потому, что потом пожалела, что бросила меня?
Адель вдруг стало очень жарко, и она вся вспотела. Она отвела глаза.
— Конечно, я пожалела. Я никогда не переставала любить тебя.
— Посмотри на меня, — сказал он строго.
Она сделала, как он велел, но его глаза были сейчас слишком большими для его худого лица, и в них было слегка пренебрежительное выражение.
— Не играй со мной, Адель, — сказал он. — Я был в таком восторге, когда получил твое первое письмо, мне так отчаянно нужно было иметь что-то светлое в жизни и о чем-то мечтать. Но сейчас я не в этом чертовом лагере, я вернулся в реальный мир. Я не хочу, чтобы меня жалели.
— Почему ты предполагаешь, что я тебя жалею? — спросила она. — Ты вернулся домой, и тебе повезло больше, чем многим. В своих письмах я не говорила ничего такого, чего я не имела в виду.
Адель не знала, как вести себя дальше, но тут вдруг вернулись Хонор с Майлсом. Она боялась, что ситуация становится немного напряженной, но в то же время ей хотелось бы иметь больше времени, чтобы лучше объяснить свои чувства.
Как бы то ни было, Майкл поднялся поздороваться с ними, и Хонор пустилась в свои типичные неодобрительные рассуждения о том, сколько пыли в Хэррингтон-хаус, и ей жаль, что ее не предупредили заранее о приезде Майкла, чтобы она могла пойти туда и прибрать.
— Если бы ты видела, как я жил последние несколько лет, ты бы не беспокоилась об этом, — рассмеялся Майкл. — Одни только простыни и горячая вода для меня сейчас роскошь.
— Но там нет еды, — запротестовала Хонор. — Майлс набрал всего понемножку из магазина, но этого недостаточно, чтобы приготовить нормальную еду, особенно для парня, который должен восстановить силы. Ты должен остаться на ужин, у меня жаркое из кролика.