Помимо обмена валюты, Майер Амшель занимается самыми разными вопросами. Покровитель поручает ему все больше задач доверительного или деликатного характера.
Продвинувшись в компании, молодой человек начинает ходить на биржу за несколько домов от конторы, куда относит поручения на покупку или продажу. Его назначают помощником биржевого маклера – теперь он следит за действиями конкурентов на рынке и сообщает брокеру, какая складывается тенденция.
Он также проводит экспертизу монет и медалей в обращении и оценивает их стоимость, которую затем (впрочем, все реже и реже) заверяет его начальник. Когда Майер занимается расчетом процента, самой ненавистной среди бухгалтеров работой, то делает это быстрее и легче, чем кто-либо. Здесь и проявляется польза раннего образования, полученного от отца: благодаря простым играм его мозг был натренирован с самого начала жизни.
Почти восемь лет Майер Амшель работает у Оппенгеймера. Последний остается крайне разочарован, когда такой образцовый сотрудник решает уйти. Тем более все успели привязаться к расторопному добродушному молодому человеку, ставшему ценным ресурсом банка.
За несколько месяцев до ухода Майера, пожелавшего воссоединиться с оставшимися родственниками в родном гетто во Франкфурте, Оппенгеймер делает все, чтобы переубедить юношу.
Он называет Франкфурт худшим местом на земле, в частности из-за антисемитских законов, которые уже нигде больше не применяются. Он предлагает значительно повысить жалование и при этом облегчить рабочие задачи. Но все тщетно: Майер принял решение, и вопрос о том, чтобы остаться в Ганновере, перед ним не стоит.
Итак, Майер Амшель, который до двадцати лет не виделся со своими близкими, завершает обучение. По грошам накопив кое-какие сбережения, он наконец возвращается в душное франкфуртское гетто и снова занимает семейный дом.
В действительности ничего или почти ничего не изменилось. Его встречают братья: Мозес, который занялся ростовщичеством и торговлей старьем, и болезный меняла Калман. Объединившись с ними, Майер Амшель вкладывает в новое дело не только свои сбережения, но и экспертные знания, опыт в оценке редких медалей, украшений и антиквариата.
Вскоре по возвращении в родной город молодой Ротшильд решает разыскать юную Гутле, или Гудулу, знакомую со школьной скамьи. Девушку, при виде которой сильнее билось его сердце.
Живет ли она все еще здесь? Майер Амшель направляется в синагогу, где почти никто не вспоминает, кто он такой. Наконец его узнает раввин, которому он рассказывает о годах в Ганновере и спрашивает о друзьях детства, назвав мимоходом и Гутле.
Раввин сразу смекает, что истинный интерес Амшеля вызывает лишь единственная упомянутая девушка. А уж раввин знает все, на то он и раввин. Ответ не заставляет себя ждать: Гудула стала еще краше, но вот незадача! Она до сих пор не замужем!
Слова раввина вдохновляют Майера на действия. Он узнает о привычках Гудулы и на следующий день в то время, когда она должна направиться в синагогу, ждет у ее дома.
Расчет был прост: случайная встреча – они узнают друг друга – крепкие объятия – они не могут вдоволь наговориться и решают обязательно увидеться вновь. Эту сцену он представлял в голове всю ночь. Но Гутле появляется вместе с отцом, и Майер вынужден ретироваться. Все всегда идет не так, как предполагаешь, как говаривала его мать. Нужно посмотреть на вопрос иначе, прежде чем предпринимать новую попытку.
На следующий день он при полном параде предстает там же в тот же час. Нежданно-негаданно начинается проливной дождь. Улицу заливает грязью. Дом, перед которым стоит Майер Амшель, далеко не самый бедный в гетто: видно, что его обитатели живут в достатке. Дома в гетто деревянные, но декор, резьба и отделка у каждого здания различны.
У самых зажиточных евреев, заработавших своим ремеслом состояние или получивших его по наследству, дома выглядят ухоженно. Лучше вызывать зависть, чем сочувствие. О внутреннем убранстве говорить не будем, его едва видно с улицы; разве что выделяются красивые расшитые занавески из плотной ткани. По многим же другим лачугам видно, что они еле сводят концы с концами.
В гетто все устроено так же, как и в любом другом квартале: можно найти обеспеченные семьи, но их значительно меньше, чем бедняков. Однако, если верить всему, о чем с завистью и подозрением рассказывают христиане, предполагается, что все евреи живут в одинаковых условиях: богачи-оппортунисты купаются в излишестве. Нищеты этого района достаточно, чтобы убедить каждого, что роскоши в действительности куда меньше, чем в их воображении.